В память о

Йосеф Бегун

      Принято говорить, что Шестидневная война произвела переворот в сознании евреев СССР. Это верно, но, реально, ее влияние сказалось на относительно незначительном проценте 3-миллионного советского еврейства, основная масса которого «проснулась» лишь спустя более двух десятилетий. Тем более значимы деяния тех, кто за годы до начала еврейского движения 1970-80-х первыми начали пробуждать у советских евреев стремление к свободе. Израиль был путеводной звездой в этом стремлении. Именно тогда я, робкий новичок, искавший этот путь, встретил Давида, харизматичного лидера компании тех, кто уже тогда были евреями не по «5-му пункту», а по глубокому убеждению и целям жизни. Давид Хавкин не писал статей и призывов, но увлекал своим примером. Те, кто приближался к Хавкину, заражался его любовью к еврейству и еврейской стране. Ты начинал «выдавливать из себя страх» перед всесильной антисемитской властью. Их были единицы тогда, но за ними – первопроходцами - шли другие. О Давиде Хавкине можно сказать, что он был один из «первых среди равных», тех, кто начинал великий Русский Исход ХХ века.

      Привожу отрывок из книги своих воспоминаний.

      Вскоре Карл (Йехезкель (Карл) Малкин, участник раннего периода еврейского движения в Москве конца 1960-х) познакомил меня со своей компанией. Она включала разных людей, некоторые, по тем временам, уже долго – по 2-3 года - были отказниками. Их, казалось, не смущало, что все они «под колпаком КГБ». Они встречались друг с другом, собирались на квартирах, обменивались еврейским самиздатом. Они много знали об Израиле, у них были связи с посольством. В этой группе выделялись Давид Хавкин, Виталий Свечинский, Тина Бродецкая, Виктор Польский... я упомянул лишь тех, с кем поддерживал более тесные отношения. Давид Хавкин вызывал к себе особый интерес. Коренастый, кряжистый, рубаха-парень, этакий еврейский «балагула». Свою комнату в коммуналке на Серпуховке, где он жил с женой Фирой, он превратил в этакий сионистский центр, там всегда толпился народ, повсюду валялись брошюрки, листовки об Израиле, журналы «оттуда». Для таких необстрелянных новичков, как я, это было большим откровением. Посетители этого полуподпольного клуба сами ухаживали за собой: варили кофе, пили чай... Жена Давида героически сносила этот бедлам.

      А начинал Хавкин на том самом Всемирном фестивале молодежи в Москве летом 1957-го, когда я, «задрав штаны», бегал за экзотичными иностранцами разных стран и народов. Давид тем временем вовсю общался с израильтянами. Но вскоре после того, как посланцы «прогрессивной молодежи» покинули советскую столицу, Давид был арестован. В мордовских лагерях он встретил других, давно уже пребывавших там сионистов, у которых набрался немало полезных знаний. Закалив свой дух в этих испытаниях, Давид продолжил после освобождения свою просветительскую сионистскую деятельность. После Шестидневной войны власти почли за благо «выставить его из страны» одним из первых среди московских активистов. Осенью 1969 года его провожала вся сионистская Москва. Но еще до этого у него в Москве появились несколько рижских сионистов, самых первых счастливчиков, удостоившихся разрешений на выезд. Было очевидно, что под сильным международным давлением власти избрали «наименьшее зло» и избавлялись от главных сионистских «заводил».

      10 апреля, 2013 г., Иерусалим.

От редакции вебсайта «Исход советских евреев»: Ассоциация "Запомним и сохраним" и редакция сайта выражают свои искренние соболезнования родным и близким покойного.  На нашем сайте в разделе "Наши интервью" помещено интервью с Давидом Хавкиным.