Из истории еврейского движения

Дорогие друзья, посетители сайта!

      Один из ветеранов сионистского движения в бывшем СССР, известный активист алии Амик (Эммануэль) Диамант написал большую статью, в которой изложил своё видение истории еврейского движения в СССР и его основных этапов. Статья увидела свет на сайте «Мы здесь», №297, 3-9 Марта 2011 г. Статья снабжена солидной библиографией и написана в остром, полемическом стиле, что вызвало большой интерес к ней (количество обращений к статье на сайте «Мы здесь» превысило 1000!). Было совершенно естественно, что статья эта привлекла и внимание Клуба сионистов-ветеранов, и на встрече в этом Клубе 31 марта с.г. состоялось её обсуждение.

      Вашему вниманию предлагается сама статья, а также тексты выступлений бывших отказников и активистов алии Михаэля Бейзера и Дана Рогинского, и короткие комментарии узника Сиона Давида Мааяна и одного из старейших (по сроку отказа) отказников Юлия Кошаровского.

Март надвигается.
Слезою со щеки...

Амик (Эммануэль) Диамант,
Кирьят-Оно

Я вам не скажу за всю Одессу

       Нынешний год начался для меня с того, что по электронной почте пришло сообщение: 18 марта 2011 года Объединение выходцев из Латвии и Эстонии в Израиле собирается отметить 40-летие забастовки/голодовки в приёмной Верховного Совета в Москве 11-12 марта 1971 года. Все участники этого акта, а также все, кто участвовал в борьбе за свободу алии, приглашаются встретиться в зале в Шфаим, чтобы отметить событие, которое «можно рассматривать, как поворотный момент в борьбе за свободу алии», и которое «привело к изменению государственной политики в области эмиграции советских евреев», – так сказано в тексте приглашения.

      Буквально в те же дни я получил наводку ещё на одну интернет-публикацию: теле-кинорепортаж о конференции отказников, проходившей в ноябре 2010 года в Иерусалиме (смотри источники [01] и [02]). На 6-й минуте 1-й части этого фильма [02] г-жа Лея Шемтов торжественно сообщила своему интервьюеру, что «именно благодаря отказникам открылся железный занавес и была дана возможность больше чем миллиону людей бывшего Советского Союза приехать в государство Израиль». А на 7-й минуте 4-й части Стас Мисежников подтвердил, что именно «борьба отказников против советской власти была той вехой в истории еврейского народа, тем основанием, которые сделали возможным массовую алию начала 90-х годов».

      Насчёт главных вех в истории еврейского народа мне уже приходилось что-то слышать и раньше. Где-то почти полгода назад, в июне 2010 года, Попечительский совет Еврейского агентства отмечал 40-летие «Самолётного дела». В отчёте об этом событии [03], пресс-атташе Еврейского агентства Давид Шехтер писал: «Самолётное дело»... по общему мнению историков, стало последним ударом, сломившим «железный занавес». Именно после суда над «самолётчиками» начался массовый выезд евреев из Советского Союза”. И далее: «Глава Сохнута Натан Щаранский назвал «самолётчиков» основателями современного сионистского движения в СССР. «Юлий Эдельштейн, арестованный в 1984 году – третье поколение этого движения, я, арестованный в 1977-м, – второе поколение, а вы – отцы-основатели», – сказал Щаранский, обращаясь к участникам «самолётного дела». Вот так, оказывается.. Не по частному разумению г-на Щаранского, а «по общему мнению историков». Ни больше, ни меньше.

      Кстати, про историков – у меня в памяти что-то крутится и по этому поводу. Помнится, что они (историки) 40-летие Большой Алии отметили ещё в 2007 году. Сначала в Раанане, под эгидой Академической программы по преподаванию еврейской истории, философии и израилеведения на русском языке Открытого университета Израиля, 20 июня 2007 года прошла общеизраильская конференция на тему "40 лет после Шестидневной войны и начала алии из Советского Союза" [06]. А затем, в декабре 2007 года, в Тель-Авиве/Иерусалиме прошла международная конференция “Еврейское национальное движение в СССР: Пробуждение и Борьба, 1967-1989” [07], которую сопровождала выставка в тель-авивском «Бейт ха-Тфуцот» (Музей Диаспоры) на ту же тему – “Евреи Борьбы: Еврейское Национальное Движение в Советском Союзе, 1967-1989” [08]. В предисловии к каталогу выставки известный историк сэр Мартин Гилберт писал: “Героическая победа Израиля в Шестидневной войне заставила тысячи советских евреев поднять голову. Они начали изучать еврейскую историю, иврит, и, конечно же требовать реализации своего права на репатриацию” ([08], стр. 146).

      Возможно, не все буревестники и историки Большой Алии вспомнились мне сейчас, но даже из той случайной подборки, которая приведена выше, ясно, что такой разнобой в описании и датировании столь значительного события еврейской истории не может быть результатом какого-нибудь затмения памяти или примитивного невежества воспоминателей. Все вышеприведенные объявления и заявления принадлежат людям совсем не случайным. Следуя приведенному выше порядку: Эли Валк – бывший посол Израиля в Белоруссии, многолетний работник «Натива», Лея Шемтов – депутат Кнессета, председатель парламентской комиссии по алие и абсорбции, Стас Мисежников – министр в правительстве Израиля, Натан Щаранский – председатель Еврейского Агентства (Сохнут). Имена, чины и звания историков опускаю для экономии времени и места.

      Бросается в глаза, что все эти люди явно имеют “доступ к ресурсам”, т.е. имеют средства и возможности проводить конференции, заседания, митинги и собрания, призванные увековечить в народной памяти избранные вехи еврейской истории и, разумеется, их личную (этих собраний организаторов и вдохновителей) причастность к этим вехам (еврейской истории).

      Я не знаю, зачем они все так беспардонно и бойко занимаются всем этим, зачем так беззастенчиво и ловко расставляют и переставляют вехи истории. По большому счёту – и не моё это дело. Я не собираюсь выяснять с ними личные отношения. Но только одно я знаю совершенно точно – в истории всё это было не так! И хотя с тех пор прошло уже 40 лет, – не всё в ней (в этой истории) стало бесхозным и не всё в ней подлежит приватизации (столь модной у нас сегодня). Именно об этом я и хотел бы сегодня напомнить. Именно об этом я и хочу здесь говорить.

Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать?..
(Вот стою я перед вами словно голенький... и так далее, по тексту)

      В ХХ веке сионизм стал смыслом и сутью еврейского существования. Поэтому говорить о истории еврейского народа – это значит говорить о истории взаимоотношений еврейского народа с сионизмом. А взаимоотношения эти были всегда, мягко говоря, неоднозначны. Если понимать сионизм как идею возвращения еврейского народа к своей национальной государственности, то возвращение еврейского народа в Сион всегда было (и сегодня остаётся) первостепеннейшей задачей сионизма. Вокруг этого и вертится вся новейшая еврейская история. Именно с этой точки зрения её (историю) и надлежит рассматривать. Но выглядит она при этом весьма печально: Еврейский народ к сионизму особенных чувств никогда не испытывал!

      Все дальнейшие рассуждения о Большой Алие из Советского Союза и все датировки её “начал” надо бы вести вот на этом фоне. Ещё хорошо было бы помнить при этом, что советские евреи от сионизма были отлучены ещё с середины 20-х годов прошлого столетия, когда сионизм в СССР был объявлен вне закона, и единственной формой еврейского национального существования в Союзе стала еврейская (“социалистическая по форме и национальная по содержанию”) культура на языке идиш.

      После гитлеровского и сталинского погромов середины прошлого века именно с неё и начался новый этап национального возрождения советского еврейского народа. Первыми появились самодеятельные фольклорные ансамбли – в 1956 году начинает петь Вильнюсский ансамбль “Мир зайнен до” (“Мы здесь”, фраза из песни партизан Каунасского гетто), вслед за ним появляются самодеятельные ансамбли в Каунасе и Кишиневе. В конце пятидесятых - начале шестидесятых начинают гастролировать уцелевшие профессиональные еврейские артисты. И каждый их концерт становится маленькой демонстрацией еврейской солидарности и готовности публики стоять и отстаивать своё еврейство. Когда в 1959 году на концерте Нехамы Лифшицайте в Киеве при исполнении “Колыбельной” зал встал и молча, без аплодисментов, слушал её (потому что всем ясно, что это колыбельная Бабьему Яру), - такая демонстрация “еврейского буржуазного национализма” стала предметом немедленного обсуждения и забот советских и партийных инстанций [16].

      В это же время возникают кружки и микро-группы еврейской молодёжи, которые начинают интересоваться проблемами еврейского существования, современной еврейской истории. Между прочим, начинают учить еврейский язык, которому их в своё время не научили. И это – идиш и иврит. (Не тот новый иврит, который есть сионистская реконструкция и которая поставлена сионистами на службу нового возрождающегося еврейского государства, а тот древнееврейский язык Танаха, который только и был известен немногочисленным наличным учителям того времени – вернувшимся из лагерей и ссылок еврейским (идиш) писателям и деятелям культуры. Этот иврит хедера был неотъемлемой частью их еврейской культуры. Его-то они и передавали, преподавали, как умели и могли, своим ученикам).

      Полуподпольное самообразование в кружках сравнительно быстро привело к более массовым и публичным действиям, направленным на сохранение и утверждение национального самосознания, чести и достоинства еврейского народа. Прежде всего это касалось поруганных еврейских могил, во множестве оставшихся после Катастрофы. В 1963 году проходит первая акция такого рода в Румбуле, в Риге. В 1966 году – первый “несанкционированный митинг” в Бабьем Яру, в Киеве. (Подробный отчёт об этом событии от имени ЦК КПУ немедленно был отправлен в Москву. Первоисточник этого документа смотрите в [22], стр. 145). Всё это были не одиночные, случайные акции – единожды произойдя, они становятся традиционными и с тех пор повторяются ежегодно в различных и меняющихся формах.

      Я надеюсь, что вы заметили и отметили для себя, – всё это ещё до Шестидневной войны 1967 года. Шестидневная война, безусловно, имела огромное значение в судьбе Израиля, в истории сионизма и в отношении еврейского народа (еврейской диаспоры) к Государству Израиль, то есть к сионизму. Её влияние, безусловно, испытали на себе и советские евреи, но выглядело это совсем не так, как сегодня представляют себе (и другим) некоторые историки. Многие, но не все. Приведу цитату одного из них: «...было бы ошибкой утверждать, как это делается многими, что поиск национальной идентификации у советских евреев начался только в результате Шестидневной войны. Влияние войны отразилось на акселерации и углублении тех процессов, которые имели место задолго до войны” ([23], стр. 4).

      Мне кажется, что, рассуждая о влиянии Шестидневной войны на советских евреев, правильно было бы отметить следующие моменты:

      1) Звонкая пощёчина, которую Израиль нанёс Советскому Союзу и его выкормышам в лице арабских государств, была приятной и радостной неожиданностью для многих граждан СССР - как евреев, так и неевреев. Понятно, что по многим причинам для евреев эта новость была особенно приятна (“Вы слышали, как там наши нашим врезали?”). Но эта гордость и этот душевный подъём были больше сродни чувствам болельщиков, радующихся успеху своей футбольной команды. От избытка таких чувств можно было даже устроить погром в каком-нибудь ближайшем пивном баре, но никогда и ничего больше этого за этим не стояло.

      2) Вопреки своим желаниям и устремлениям советские евреи вдруг оказались отъявленными сионистами. То есть их мнения и согласия на это никто не спрашивал, их просто объявили “сионистами” и “израильскими агрессорами”. По установившейся традиции, слово “еврей” к тому времени уже исчезло из советского лексикона. Вместо него существовали и широко использовались слова-заменители: безродные космополиты, агенты Джойнта, врачи-убийцы. Когда к этому прибавились “сионисты” и “израильские агрессоры”, всем, конечно же, сразу стало ясно, о ком тут речь. Сопровождающие этот пропагандистский вой притеснения и ограничения тоже ни для кого не явились особой новостью. На самосознание основной массы советских евреев всё это никак не могло повлиять и не повлияло.

      3) Разнузданная антисемитская кампания да отразилась и да имела значение для тех, кто к тому времени уже и так был весьма озабочен проблемами своего еврейства и своего еврейского существования. Было ясно, что ни о каком “сосуществовании” с советской властью говорить больше не приходится. Стало ясно, что Израиль – единственно оставшаяся для евреев и единственно возможная для каждого из них форма еврейского существования в этом мире.

      4) И ещё стало ясно, что победа Израиля над своими врагами – это великое чудо, которое совсем не обязательно будет повторяться снова и опять. Что угроза существованию Израиля не отменяется и не устраняется этой победой. А это значит, что ответственность за судьбу Израиля, за продолжении истории еврейского народа лежит на каждом, кто считает себя частью этого народа. (Кстати, такое понимание вещей было в тот момент характерно для многих и многих евреев во всём мире. Это отнюдь не было спецификой только советского еврейства).

      С учётом вот этих факторов мы и продолжим обсуждать историю взаимоотношений советского еврейского народа с сионизмом.

Позвольте мне вам рассказать, позвольте рассказать...

      Рассуждения такого (или подобного) рода привели некоторых евреев Советского Союза к мысли, что их место должно быть теперь в Израиле. Осенью 1968 года, после мучительных и страстных обсуждений, киевский актив пришел к заключению, что отныне смыслом и целью еврейского национального движения должна стать борьба за свободный, легальный, гласный, и с Советской властью согласованный, выезд советских евреев в Израиль. (Я говорю тут о Киеве, потому что о Киеве знаю из первых рук, имея к этому некоторое отношение. Но всё вышесказанное относится и ко всем остальным “местам компактного проживания” евреев Советского Союза. Я надеюсь, что всё это будет предельно ясно из приведенных ниже материалов и документов).

      Новые цели и задачи немедленно потребовали от еврейских активистов новых форм и методов их деятельности. Но прежде всего – сначала нужно было получить “вызов” из Израиля. В условиях разорванных (после Шестидневной войны) дипломатических отношений это было совсем не простой задачей. Но тут (как это иногда бывает в истории) Советская власть сама подыграла новоявленным сионистам – летом 1968 года, по каким-то своим неведомым и негласным соображениям, она (власть) принимает решение “о возобновлении в 1968 году выезда советских граждан на постоянное жительство в Израиль”, и в рамках этого решения она постановляет: “Разрешить выезд советских граждан на постоянное жительство в Израиль в пределах 1500 человек. Давать разрешение на выезд лицам преклонного возраста, не имеющим высшего и специального образования”... и т.д. ([24], стр.63).

      Как станет ясно из приведенной ниже Справки 2, советские граждане еврейской национальности, выехавшие в рамках этого постановления в 1968-1969 году, увезли с собой в Израиль просьбы о вызове для тех, кто решил связать свою судьбу с Сионизмом и его детищем государством Израиль. В истории современного Сионизма это было совершенно новым и даже весьма неожиданным явлением. Запрашивающие вызов не были ни лицами преклонного возраста (до этого, действительно, составлявшие значительную часть выезжавших), ни малообразованными гражданами трудоспособных возрастов. К тому же, у большинства из них не было никаких прямых родственников в Израиле! – формального предлога для акта воссоединения семей, который советские власти признавали как правовое основание для выезда.

      Поток этих новых (бесправных) запросов на вызов поставил Израиль в несколько неудобное положение – в тексте каждого вызова утверждалось, что у его адресата есть прямой родственник в Израиле, и что государство Израиль готово, удовлетворяя просьбу этого родственника, предоставить вызываемому гражданство в государстве Израиль и возможность дальнейшего нормального существования. Со второй частью нотариально заверенного заявления никаких проблем не было. (Государство, действительно, было радо каждому новому сионисту). Но вот с первой частью... Идти на прямой подлог никто поначалу в Израиле не хотел. Но чрезвычайные обстоятельства требовали чрезвычайных поступков. И вызовы в Советский Союз начали поступать, в полном соответствии с формой, которая требовалась властями. (Некоторые подробности этого сионистского детектива вы можете сегодня прочитать в книге Нехемии Леванона, бывшего начальника «Натива» (правительственного Бюро по связям с еврейством СССР и Восточной Европы)[25], стр.389-392).

      Весной 1969 года вызовы начали поступать в Союз. Что с ними делать, как подавать их и как принимать их, поначалу никто не знал, даже работники ОВИРа. Со временем всё наладилось, но опять, по каким-то неведомым и только власти известным соображениям, процесс подачи заявлений на выезд в Израиль был обставлен атрибутами максимальной гласности – справки и характеристики от всяческих учреждений, собрания и обсуждения по месту работы. Всё было это имело своим последствием то, что о намерениях подающего узнавало всё больше и больше народу. Внимательно наблюдая за происходящим, этот народ с изумлением отмечал, что, как это ни странно, ничего с ними (с подающими) не происходит, никто ничего им за это не делает! Факт небывалый в советской истории, где “тот, кто не с нами, тот против нас!”.

      Массовая подача евреями заявлений на выезд стала новым явлением в советской общественной жизни. Все об этом знали, все это обсуждали, все вслух говорили об этом. Речь шла, действительно, о массовой, легальной попытке сионистски настроенных граждан еврейской национальности добиться своего права на выезд и на законном основании покинуть свою Советскую Родину (явление в советских понятиях до сих пор немыслимое и невероятное).

      Это не ускользнуло от внимания властей и им срочно пришлось принимать какие-то меры: В 1969 году была издана массовым тиражом книжка “Правда о земле обетованной”. В марте 1970 года на специальной телевизионной пресс-конференции советских граждан еврейской национальности большая группа известных общественных деятелей (“дрессированных евреев”) выступили с верноподданными заверениями о том, что настоящим советским людям никакой Израиль не нужен и ни в какой Израиль они не собираются. Но было поздно. Как говорится, процесс пошёл! Еврейское национальное движение в СССР стремительно становилось сионистским и по смыслу, и по содержанию. Не заметить и не отметить этого власти не могли. Они же и оставили нам те немногочисленные документы, которые сегодня могут подтвердить мои сугубо личные исторические измышления.

      Организацию первого несанкционированного митинга в Бабьем Яру в сентябре 1966 года Киевский горком КПУ приписывает “еврейским и украинским националистам с целью разжигания националистических тенденций среди еврейского населения города Киева” ([22], стр.145). В сентябре же 1969 года это выглядит иначе – “часть националистически настроенных граждан еврейской национальности намерены провести в Бабьем Яру сборище возле памятного камня и выложить из цветов шестиугольную звезду” ([22], стр.176). Чьим символом является “шестиугольная звезда” ясно и секретарю горкома Ботвину, от имени которого написано письмо, и секретарю ЦК КПУ Шелесту, которому адресовано письмо, и, надеюсь, вам, читателям этих примечаний.

      И уж совсем конкретно, без намёков и обиняков, говорит об этом председатель Комитета госбезопасности Андропов в справке, направленной им в мае 1971 года в ЦК КПСС ([24], стр.104-108). Вот некоторые выдержки из текста: “Под воздействием сионистской и антикоммунистической пропаганды из-за рубежа среди советских евреев, зараженных национализмом, наблюдается тенденция к объединению и антисоветским выступлениям под прикрытием борьбы за «пробуждение национального самосознания» и «развитие еврейской культуры»... В 1969-1970 гг. шёл процесс постепенного объединения нелегальных сионистских групп и организаций, возникших в различных районах страны, в подпольную партию сионистов... Оперативным и следственным путём установлено, что в августе 1969 года в Москве состоялась встреча представителей сионистских групп Москвы, Ленинграда, Киева, Риги и Тбилиси, на которой была достигнута договоренность о создании так называемого «Всесоюзного Координационного Комитета» (ВКК) для координации сионистской деятельности... Комитет госбезопасности внимательно следит за проходящими в среде еврейской интеллигенции и молодёжи негативными процессами, изучает причины их возникновения, принимает меры к упреждению вредных последствий. В центре внимания органов КГБ находится работа по пресечению враждебной, особенно организованной деятельности еврейских националистов, основное место занимает метод разложения, разобщения и раскола групп, компрометация их вдохновителей и главарей, отрыва от них заблуждающихся лиц...”.

       (Вообще-то к цитированию советских источников нужно всегда подходить очень осторожно – как, впрочем, и ко всем другим источникам. Советские, как известно, соврут – не дорого возьмут. Но эти цитаты выдерживают любую кросс-проверку и потому заслуживают полного доверия).

Уж замуж невтерпёж...

      Культурно-просветительская, пропагандистская и воспитательная работа новоявленных советских сионистов далеко не всех устраивала. Не только в КГБ, но и среди самих еврейских активистов. Некоторым всё это до чертиков надоело и хотелось как можно скорее вырваться из советского рая. Так возникла идея похищения самолёта и бегства на нём в ближайшую заграницу. В январе-феврале 1970 года эта идея обсуждалась во всех подразделениях, связанных с ВКК. Обсуждалась по всему Союзу и была отвергнута всеми без исключения группами, входящими в ВКК. Идея противоречила всем объявленным и признанным целям советских сионистов, и прежде всего - принципиальному положению о том, что массовый выезд в Израиль может быть только легальным, гласным, законопослушным. Террористический акт захвата самолёта с этим никак не вязался. Это было ясно как всем участникам обсуждения [21], так и “наблюдающим” органам. Вот вам ещё одна цитата из доклада Андропова в ЦК КПСС от 30 апреля 1970 г. (т.е. за полтора месяца до попытки захвата самолёта на аэродроме Смольное):

      “Основными задачами организации являются:
- разжигание эмиграционных настроений и склонение евреев к выезду в Израиль,
- пропаганда сионистской идеологии среди лиц еврейской национальности путём изготовления и распространения сионистской и националистической литературы,
- организация сбора подписей под обращением в ООН лиц, которым отказано в выезде в Израиль,
- создание курсов («ульпанов») по изучению древнееврейского языка и воспитания слушателей в произраильском духе,
- увеличении денежных средств (кассы) организации за счёт взносов её участников и реализации печатных материалов.

      По непроверенным данным, на совещании «Комитета» 26 апреля с.г. Бутман предложил провести «акцию», содержание которой держится в строгом секрете...

      Большинство членов «Комитета» выступили против «акции», опасаясь, что она может поставить под угрозу их организацию и каждого её члена... ” ([24], стр.76).

       (Повторяю: Всё это написано ещё в апреле 1970 года, т.е. за полтора месяца до попытки захвата самолёта на аэродроме Смольное. Я пытаюсь сохранять тон сдержанного и корректного наблюдателя, но, читая эти документы, не могу удержаться от вопля тоскливой и бессильной ярости: “Эй вы, бойкие приватизаторы еврейской истории и шустрые летописцы их ратных подвигов! Вы-то понимаете, что тут написано? Вы-то слышите, о чём тут речь?”).

Тогда считать мы стали раны, товарищей считать...

      Несмотря на полную осведомлённость о сути происходящего, КГБ позволил малочисленной группе нарушителей общей договоренности подготовить свою вероломную акцию и приблизиться к аэродрому Смольное. Там, на подходе, их и взяли. Но ещё в то же самое время (или очень близко к нему) взяли большую группу сионистских активистов, не имеющих никакого отношения к этой затее (вернее, принципиально выступавших против неё). Именно ради показательного и устрашающего удара против этого большинства КГБ позволил малой группе “героев” попытаться провести свою провокационную акцию. Одиннадцать осуждённых за попытку захвата самолёта на 1-м Ленинградском процессе (из них евреев – 9) были лишь малой частью тех тридцати шести арестованных в связи с этим делом и осуждённых затем на целой веренице процессов, прошедших по всему Советскому Союзу – в Ленинграде (2-й Ленинградский), в Риге, Кишиневе, Одессе и Свердловске [19], [20].

      Неадекватность приговоров на 1-м Ленинградском процессе (смертная казнь Дымшицу и Кузнецову) вызвала волну протестов во всем мире. Но, требуя отмены неоправданно жестоких приговоров, взывая о милосердии к павшим, никому и в голову не приходило отрицать преступный характер намерений тех, кто предстал перед судом на 1-м Ленинградском процессе – “хищение государственного имущества в особо крупных размерах – самолёта АН-2 стоимостью 63 780 рублей” ([19], стр.145).

      Настоящий же шквал протестов - как внутри Союза, так и за рубежом - вызвала подготовка будущих процессов над теми, кто был арестован попутно с самолётным делом и никакого отношения к нему не имел. Вот ещё одна цитата из письма Андропова, Щелокова и Руденко (в ЦК КПСС, 28 марта 1971 года), излагающая требования этих протестантов:

       «В Ленинграде, Риге и Кишиневе готовятся новые судебные процессы... Суд над ними (обвиняемыми) имеет целью совершить ещё одну расправу над евреями, желающими жить в Израиле, запугать тех, кто добивается выезда в Израиль. Мы призываем Вас сделать всё возможное, чтобы не допустить судебной расправы над ни в чём не повинными людьми. Мы требуем их освобождения и предоставления им возможности выезда в Израиль... Для обеспечения полной гласности мы требуем допустить на суд представителей иностранной прессы. Для обеспечения подлинного права на защиту мы требуем предоставления обвиняемым возможности свободного выбора защитников, не исключая иностранных адвокатов» ([24], стр.97).

      Вот так это выглядело, вот так это слышалось и воспринималось за стенами Кремля. Повторяю, те, кто считает, что всеобщий протест был направлен на защиту самолётчиков, ошибается. Он был направлен, в первую очередь, на защиту тех, кто противостоял самолётчикам и был против подобных способов борьбы за выезд. “И милость к падшим призывал” – это всё было уже попутно.

      Исходя из своих неведомых и неисповедимых соображений, Советская власть уступила и разрешила массовый, легальный выезд советских евреев в Израиль. Это произошло в марте 1971 года. У меня нет данных, как в тот год по месяцам развивалась динамика процесса, но более общую картину, по годам, вы можете проследить, вернувшись снова к Справке 2. За весь 1971 г. выехало 12 897 евреев (почти все, кто получил вызовы и подавал в 1969-1970 годах). Эти почти 13 000 выехавших увезли с собой следующие 23 000 просьб о вызове. 32 000 выехавших в 1972 году увезли с собой 40 500 просьб о вызове. 35 000 выехавших в 1973 – ещё 40 500 просьб.

       (Вы ещё помните, с чего мы начали? Помните, о чём мы тут рассуждаем? И откуда есть-пошла алия советских евреев в Израиль?).

Миленький ты мой, возьми меня с собой...

      Чудесная победа в Шестидневной войне! Чудесное начало исхода советских евреев! – могло даже показаться, что время прихода Мессии уже вот-вот наступит. И некоторые готовы были понимать это буквально и всерьёз. Забыв прежние распри и свой антисионизм, религиозные евреи готовы были объявить Сионизм ослом Мессии, на котором последний явится миру, Сионизм – как подготовительный этап прихода Мессии. Сами сионисты готовы были поверить уже в свою богоизбранность – Несокрушимая и легендарная, в боях познавшая радость побед!..Сегодня Калькилия, а завтра весь мир!..

      На самом деле, всё было совсем не так. На самом деле сионизм оказался беспомощным и растерянным перед лицом новой исторической ситуации, перед лицом новых исторических вызовов. Оказалось, что у нас есть так называемый Второй Израиль (с его «Черными пантерами»), которым нечего делать в этой стране и которые к наступившему празднику жизни не имеют никакого отношения. Оказалось, что новоприбывшим сионистам из России здесь тоже, между прочим, делать нечего (В 1975 году специальная комиссия Хорева должна была разбираться в этой проблеме и дать правительству рекомендации, что же делать тут. Но что она могла сказать (правительству)? “Это мы не проходили?” Никто не знал и не понимал, что в этой обстановке следует делать). Оказалось, что наши доблестные военачальники тоже не столь умны, как это тогда всем казалось, – война Судного дня в 1973 году показала, до какой степени они (и все мы) не понимали, что вокруг происходит. (И это тоже, оказывается, мы не проходили...).

      Дальнейшее развитие исхода евреев из Советского Египта нельзя понимать и обсуждать вне связи с теми изменениями, которые произошли в самом сионизме за годы его практического применения в реальном строительстве сионистского государства.

Мы свой, мы новый мир построим

      В мае 1977 года в Израиле произошёл “переворот” (так это тогда называлось), при котором на смену традиционному национально-социалистическому сионизму пришёл новый, истинно народный сионизм. Принципиальные различия между ними я не собираюсь тут обсуждать (о некоторых характерных особенностях их смотрите Справку 3). Но новые принципиальные изменения, которые произошли с сионизмом, конечно же, нашли своё отражение и в свежеобретённом сионизме советских евреев. А это, в свою очередь, отразилось на их отношении к государству Израиль, на их стремлении связать с ним свою судьбу. И всё это, конечно, нужно помнить и учитывать.

      Можно было бы и сказать “религиозно-националистический сионизм” – братание ревизионистов с антисионистским религиозным фундаментализмом стало у нас столь всеобъемлющим и повсеместным, что Жаботинский (на “книжной полке” современного сиониста) быстро превратился в раритет для антикваров. (Хотя для новоявленных советских сионистов Жаботинский всегда был единственно доступным и искренне любимым классиком сионизма).

      Установившийся у нас сионизм можно было бы назвать и “лукавым сионизмом” – антисионистские религиозные партии, которые теперь всегда входят в правительственную коалицию, принципиально отказываются нести ответственность за деятельность сионистского правительства. Поэтому представитель «Агудат Исраэль» Яаков Лицман не может быть министром здравоохранения, а согласен быть только замминистра. Формально министром здравоохранения считается глава правительства Нетаниягу, но бюджетом и самим министерством распоряжается Лицман. (По этой же причине финансовую комиссию Кнессета всегда возглавляет представитель одной из религиозных партий).

      Когда сегодня вдруг оказывается, что в доме министра обороны или юридического советника правительства незаконно работают гастарбайтеры, оба государственных мужа дружно заявляют: “Это не я! Это моя жена!” – и дело переходит в бесконечные слушания и разборки. А когда-то, когда вдруг оказалось, что у жены Рабина остался счёт в американском банке, глава правительства Ицхак Рабин немедленно ушел в отставку. Но это было ещё до эпохи лукавого сионизма, до переворота 1977 года.

      Отрицание почти всех принципов традиционного национально-социалистического сионизма и замена их на “всё наоборот”, привело (за 34 года господства истинно народного сионизма в Израиле) к такой тотальной деморализации и криминализации израильского общества, какой никто до сих пор не знал и не ведал. Мы теперь являемся единственной в мире страной, где президент – преступник (уже осуждён и скоро сядет), где премьер-министр – преступник (вереница дел уже рассматривается в суде), где четыре министра (четыре!) – преступники (двое сидят в тюрьме, двое с клеймом, но на свободе). “Край родной, навек любимый, где найдёшь ещё такой...” ].

      Повторяю: выход на историческую сцену лукавого сионизма новейшего времени сказался и на самом Израиле, и на еврейской диаспоре, и на сионизме советских евреев. Не в один день, но шаг за шагом оказалось, что примат личного и частного есть краеугольный принцип нового сионизма. Как запели тогда в Израиле: “Ma she tov bishvileynu – tov le kol ha-medina” (“Что хорошо для нас с тобой – хорошо и для всей страны”). Это запели в Израиле, это подхватили евреи по всему миру. И советские сионисты в первых рядах глашатаев и апологетов этого нового сионизма. В 1978 году по израильским визам выехало 28 956 человек, но в Израиль прибыло только 12 090 (41%). В 1979 – соответственно 51 331 выехало и только 17 278 приехало (33%) [27]. Началась эпоха повальной “неширы” (отсева).

      Конечно же, это заметили и в Израиле, и в Советском Союзе. Но в духе новых сионистских реалий решили не соотноситься с этим. “Русская часть (правящей партии Херут) во главе с Леей Словиной категорически воспротивилась любым попыткам препятствовать прямому выезду евреев с израильскими визами в Соединённые Штаты, считая, что это будет нарушением прав человека. Под их давлением Бегин на это тоже согласился” ([28], стр.58). “Когда нешира стала больше алии – это 76-77 годы – я была категорически против Шперлинга, Кедми, я была против всех. Я была против применения административных мер для прекращения неширы” (Лея Словина, [28], стр.61).

      Советский Союз (опять же по своим особым соображениям) прекратил в 1980 году это позорище. Около 100 000 евреев, собиравшихся покинуть Советский Союз, оказались захлопнутыми в советской банке (смотри Справку 1). Из них 90 000, имеющих вызовы на руках, но не решившихся на подачу, и около 10 000, которым в выезде было отказано. Каковы были их истинные намерения, мы не знаем. Какая-то часть из них начала очень громкую борьбу за свободу выезда из СССР, правда, лукаво не упоминая при этом Израиль, как конечный пункт своего назначения, а упирая лишь на права человека (свободно перемещаться по всему миру вообще). Именно их и называют сегодня рефьюзниками. Что они при этом имели ввиду, навсегда останется тайной. А вот что еврейский народ при этом держал в уме, стало ясно, когда в 1987 году опять приоткрылись врата СССР – из 150 000 выехавших в 1987-1989 году 85% поехало мимо (смотри Справку 1 и ([13], стр. 5).

      Массовый разворот советских евреев в сторону Израиля с осени 1989 года произошёл не благодаря рефьюзникам (как это настойчиво утверждают сегодня некоторые), а благодаря стараниям Яши Казакова (ныне Кедми). К тому же, именно в этот момент Соединённые Штаты пересмотрели своё отношение к советским евреям и установили квоту на их въезд в США - не более 40 000 в год. (Все перипетии этого нового этапа сионистской активности советских евреев смотрите на сайте истории «Натива» [29]).

Когда весна придёт, не знаю

      Сижу. Пишу. Грущу себе – “Март надвигается. Слезою по щеке вдруг скатывается издалека... ”. Время от времени, по нулям, слушаю радио – “Объявляет мне дикторша новости про успехи в какой-нибудь области” (в деле строительства сионизма в нашей стране).

      Вчера, например (24 февраля 2011 года), Правительственная комиссия, созданная министром юстиции Яковом Неэманом, отклонила предложение депутатов Кнессета Шели Яхимович и Хаима Каца о введении верхнего предела для зарплат управляющих общественными компаниями. (Общественные компании – это такие, у которых основной фонд составляют паи (акции) широкой публики. Деньги, вложенные в общую кассу управляющими этих фондов, как правило, составляют доли процента от общей суммы. Зарплаты же и бонусы этих управляющих выражаются баснословными цифрами). Шели Яхимович и Хаим Кац предложили ограничить зарплаты управляющих на уровне в 50 зарплат самого низкооплачиваемого сотрудника компании. Разумеется, комиссия отклонила это предложение, т.к. “любые ограничения зарплаты управляющих могут снизить рентабельность этих компаний”. Вот так вот. Просто и убедительно. По всем правилам и принципам современного сионизма.

      А за день до этого по радио объявили, что закончено строительство специального детприёмника для детей иностранных рабочих, которые незаконно родились в этой стране, а потому должны быть немедленно депортированы из неё. (В Америке таким дают гражданство). У нас же министр внутренних дел от ШАСа отлавливает этих детей со страстью, с какой Шариков когда-то за котами гонялся. (И по всем правилам лукавого сионизма, разрешения на сверхлимитный ввоз иностранных рабочих выдавал партийный соратник министра, министр труда Шломо Бен-Изри, за что и сел на четыре года). Строительство специального детприёмника позволит министру внутренних дел чрезвычайно интенсифицировать процесс. Диктор радостно сообщила, что на стенах специального детприёмника будут изображены Винни Пух и Пиннокио, и поэтому он не будет выглядеть как обыкновенная тюрьма. Вот такая маленькая радость под конец передачи. Тоже в духе современного лукавого сионизма.

      А еще раньше у нас начальника Налоговой службы в тюрьму посадили, а его замначальника пока только арестовали и взяли под стражу.

      А ещё раньше у нас кандидата в начальники Генштаба срочно поменяли, потому что тот оказался на руку нечист.

      А ещё... А ещё... А ещё... Истинно народный сионизм у нас в полном порядке, цветет и процветает махровым цветом.

      На этом фоне мелкие забавы наших (бывших советских) приватизаторов еврейской истории выглядят просто детскими играми. Ну, захотелось ребятам себе первородство устроить. Должности и приобщённость к ресурсам есть, а первородства нет. Так будет. Чего тут особенного? Праотцы наши тоже такими делами занимались, тоже не брезговали. И ничего, история их не осудила, а даже совсем наоборот, возвеличила и прославила.

      Поле брани всегда остаётся мародёрам. И ничего нового в этой древней премудрости нет. Но когда придёт время собирать камни и снова строить сионизм в этой стране, пусть не забудется и не потеряется в сумерках истории истинный строй и порядок вещей в этом ускользающем мире.

      С сионистским приветом (всем “идее” и “дее” причастным).

      Искренне ваш, Амик.

Источники:

[01] “В Иерусалиме отметили 20-летие “Большого исхода” евреев из СССР”, 'Shalom News', Израиль, редакционная статья, 2010 г.
[02] Refuseniks and Aliyah Activists Conference, November 2010, Jerusalem, http://www.youtube.com/watch?v=Tlx5yZGiASU&feature=&p=2904EE3CFAD02BFC&index=0&playnext=1
[03] Д. Шехтер, “Чествуем «самолетчиков»”, Мы здесь, №264, 24-30 июня 2010 http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=2419
[04] «Самолетное дело»: 40 лет спустя, Мы здесь, № 266, 8 - 14 июля 2010. http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=2463
[05] И. Менделевич, “К дискуссии об операции «Свадьба»”, Мы здесь, № 270, 5-11 августа 2010. http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=2542
[06] "40 лет после Шестидневной войны и начала алии из Советского Союза",http://www-r.openu.ac.il/events/aliya.html
[07] An International Academic Conference “The Jewish National Movement in the USSR: Awakening and Struggle, 1967-1989.” , Jerusalem.
[08] “Евреи Борьбы: еврейское национальное движение в Советском Союзе, 1967-1989”, Музей диаспоры, Тель-Авив, 2007. Куратор и редактор каталога выставки Р. Шнольд.
[09] В. Даниленко, Вступительная статья к фонду Ф-444 http://www.eastview.com/docs/jewish_emigration_review.pdf
[10] Jewish emigration from Russia, 1880–1928, Wikipedia, the free encyclopedia http://en.wikipedia.org/wiki/History_of_the_Jews_in_Russia
[11] Jewish Emigration from Germany 1933-1941 http://ww2stats.com/pop_ger_jew_emi.html
[12] B. Pinkus, “The Jews of the Soviet Union”, Cambridge University Press, 1990.
[13] L. Remennik, “Russian Jews on Three Continents”, Transaction Publishers, 2007.
[14] E. Leshem (Editor), “Immigration to Israel: Sociological Perspectives”, Transaction Publishers, 1998.
[15] ”Twenty years of Jewish immigration to Germany” http://www.zentralratdjuden.de/en/article/2693.html
[16] B. Liebkind, ”Нехама Лифшиц" http://borisliebkind.livejournal.com/11662.html
[17] Y. Ro’i, “The Struggle for Soviet Jewish Emigration, 1948-1967”, Cambridge University Press, 1991.
[18] Ю. Кошаровский, ”Мы снова евреи. Очерки по истории сионистского движения в Советском Союзе", том 1, Иерусалим, 2007.
[19] “Антиеврейские процессы в Советском Союзе (1969-1971) ”, Редактор А. Рожанский, Издание Иерусалимского университета, 1979.
[20] Советский Союз. Евреи в Советском Союзе в 1967–85 гг. , Краткая Еврейская Энциклопедия, том 8, кол. 267–284, http://www.eleven.co.il/article/15420
[21] Д. Мааян (Черноглаз), “«Самолетное дело». Взгляд противника операции”, Доклад на конференции по иудаике "Сефер", Москва, 2008. //JewishHistory_s/JewishHistory.shtml
[22] V. Khanin, “Documents on Ukrainian Jewish identity and emigration, 1944-1990”, Frank Cass Publishers, London, 2003.
[23] B. Pinkus, “The Soviet Government and the Jews, 1948-1967”, Cambridge University Press, 1984.
[24] Б. Морозов, «Еврейская эмиграция в свете новых документов», Центр Каммингса, Тель-Авивский Университет, 1998.
[25] N. Levanon, “ The Code Name – Nativ”, Am Oved Publishers, Tel-Aviv, 1995.
[26] Z. Shternhell, “The Founding Myths of Israel”, Princeton University Press, USA, 1998.
[27] Aliyah from the Soviet Union in the 1970s, From Wikipedia, the free encyclopedia, http://en.wikipedia.org/wiki/Aliyah
[28] Ю. Кошаровский, ”Мы снова евреи. Очерки по истории сионистского движения в Советском Союзе”, том 3, Иерусалим, 2009.
[29] "Натив": прошлое и настоящее.

Первоначально опубликовано на сайте "Мы здесь", №297, 3-9 Марта 2011 – http://newswe.com/index.php?go=Pages&in=view&id=3229

-----*-----

Мой ответ Диаманту

Михаэль Бейзер

       В очерке Эммануэля Диаманта, заслуженного ветерана алии и человека острого ума, достаточно высказываний, не вызывающих возражений. Однако в тексте проглядывается желание автора не столько прояснить проблему, сколько преподать урок нравственности, проучить всех этих выскочек, пробившихся на высокие посты и "имеющих доступ к ресурсам", и это, на мой взгляд, вредит общему впечатлению от написанного.

      Ну да, политики используют историю борьбы советских евреев за выезд в своих целях, порой манипулируя фактами. Ну да, Давид Шехтер написал, что "после суда над "самолётчиками" начался массовый выезд евреев из Советского Союза". Хотя Диаманту его высказывание не нравится, я ничего "криминального" тут не вижу, кроме одного: не надо было расписываться за всех историков. Но вот и Амик делает то же самое. Он пишет, что "они (историки) 40-летие Большой Алии отметили еще в 2007 году".

      Мне не очень хочется оправдывать название конференции 2007 года в Раанане, которая называлась, напомню, "40 лет после Шестидневной войны и начала алии из Советского Союза"". Я в ней не участвовал и её не называл. Но всё же. Против первой части "40 лет Шестидневной войне" нет возражений? Что касается второй - "40 лет начала алии", то она спорная. Алия была и до того, даже в 1954 году была, но маленькая, тогда репатриировались всего 53 человека. Поэтому нужен другой год, поворотный. Какое число олимов в год можно считать началом алии: сто, тысяча, десять тысяч? Как договоримся. Почему бы не взять 1967 год, когда выехали полторы тысячи за полгода, и был бы рекорд, если бы не война? Всё-таки цифра, три тысячи в год. Можно выбрать и другой год по другому критерию.

      Проблема не в этом, а в том, что, по Диаманту, на конференции отмечали 40-летие Большой Алии. А этого нет в названии. Нет там слова "Большая", ни с большой буквы, ни с маленькой.

      Нет слов "Большая Алия" и в названии декабрьской конференции 2007 года, в которой я, кстати, участвовал. Нет их и в названии выставки и каталога, в чем я тоже участвовал. Историки тогда начало Большой Алии не праздновали. Это Диамант придумал, и сам же он этот тезис успешно опровергает.

      Теперь о Мартине Гилберте. Гилберт написал предисловие к каталогу выставки, а каталог пишется без примечаний; это не исследование, к нему академические требования гораздо ниже. Итак, он написал: “Героическая победа Израиля в Шестидневной войне заставила тысячи советских евреев поднять голову. Они начали изучать еврейскую историю, иврит, и, конечно же, требовать реализации своего права на репатриацию”.

      Что же такого криминального написал Гилберт? Это ведь правда, что Шестидневная война заставила тысячи евреев, не только Израиля, но и всего мира, поднять голову. Канадские социологи В. Заславский и Р. Брим, которые проинтервьюировали много активистов алии, пишут, что многие из них "называют эйфорию и шок, испытанные ими после Шестидневной войны, главным побудительным мотивом их сионистской мотивации" [1]. Дина Зиссерман-Бродская, ссылаясь на указанных авторов и на Б. Пинкуса, пишет, что Шестидневная война привела к созданию массового еврейского движения, ориентированного на репатриацию [2].

      Я сам впервые взял в руки учебник иврита в 1968 году. И многие другие сделали то же самое тогда же. Количество запросов на вызовы резко увеличилось. Это есть в статье Диаманта, но без разделения по годам. Если же взять в динамике, то видим, что в 1968 году было запрошено 1,550 вызовов (или выслано приглашений), а в 1969 – 10,267. То есть после 1967 года наблюдается резкая активизация советских евреев. Об этих тысячах и говорит Гилберт.

      Разве Гилберт утверждает, что до Шестидневной войны никто не поднимал головы, не интересовался еврейской историей и ивритом, не требовал права на репатриацию? Нет, конечно, он этого не утверждает. Он знает, что такие были, но их были не тысячи. А Амику, по-моему, кажется, что заслуги старых бойцов не учли. Но это не так. Выставка и каталог включают группу из Жмеринки, Свечинского, Хавкина, Драбкина, Маргулиса, Бродецкую, Гельфонда. Возможно, Киев до 1967 года был представлен не достаточно полно, но эта претензия в статье не выдвинута.

      Может, в ряды активистов алии можно огульно включить всех тех, кто ходил на концерты Нехамы Лифщицайте или выписывал "Советиш Хеймланд"? Нет, нельзя. Это не сионизм, не иврит. Это разрешенная еврейская культура. Да, процесс укрепления национального самосознания советских евреев пошел гораздо раньше, с военных лет. Но от пробужденного самосознания до участия тысяч в борьбе за репатриацию надо было еще дорасти.

      В том, что не только победа Израиля, но и антиизраильская истерия в советских СМИ сделала многих сионистами, я согласен с Амиком. Это Гилберт мог добавить. С другой стороны, Мартин Гилберт неимоверно много сделал для еврейских активистов в СССР, для отказников, узников Сиона. Теме "Мартин Гилберт и советские евреи" можно было бы посвятить дипломную работу. Поэтому, как мне кажется, если бы он в свои 70 лет и неточно бы выразился, я бы не стал придираться к каждому его слову.

      Если хотите знать моё мнение, то началом Большой Алии следует считать 1971 год, когда выезд скачком превысил трехтысячный рекорд 1969 года более чем в четыре раза. В этом смысле тем, кто поехал в Шфаим, было, что праздновать. А значение демонстрации в приёмной Верховного Совета 11-12, как поворотный пункт в политике эмиграции, я не буду защищать. Я соглашусь с Амиком в том, что одна конкретная демонстрация, даже массовая, но вырванная из контекста, ход истории не меняет. Тем более, что до того, 24 февраля была ещё демонстрация, и после того: в Генеральной прокуратуре, на Центральном Телеграфе и т.п.

      Годовщину Самой Большой Алии надо отмечать по концу 1989-1990 годам. Именно её имела в виду Леа Шемтов, когда сказала, что «благодаря отказникам открылся железный занавес и была дана возможность больше чем миллиону людей бывшего Советского Союза приехать в государство Израиль». Можно это оспаривать, говорить, что без отмены американцами практики автоматического предоставления статуса беженцев эмигрантам из СССР, почти никто бы в Израиль не поехал. Но я думаю, что это слишком. Борьба еврейских активистов повлияла на пересмотр взглядов Горбачева на эмиграцию и на принятие Израиля как направления эмиграции в среде советских евреев. Учтём, что Израиль десятилетиями демонизировался советской пропагандой, но евреи всё равно в него поехали, пускай как "second choice", но ведь по сравнению с Великой Америкой. И доля активистов алии и отказников в этом успехе была. В 1989 году в Москве и Ленинграде я выступал перед полными залами и помню, что интерес к Израилю был огромный. Правильно, Амик, многие всё равно поехали не в Израиль. Можно Самую Большую Алию рассматривать на фоне этого факта, но она всё равно была.

      Я совершенно не могу понять предельно завышенных моральных требований, которые Амик предъявляет к обычным людям, да еще советским, запуганным людям. Наоборот, надо восхищаться, что у некоторых, как в пророчестве Иехезкиля, "сухие кости" обросли мясом. Сарказм тут неуместен. Понятно, что мы, сионисты, были и остаемся противниками "неширы". Она ослабляет Израиль. Кроме того, такая оценка позволяет нам, живущим здесь, ощущать моральное превосходство над "новыми американцами", тем более, что материальное превосходство над ними достичь труднее.

      Но называть "неширу" позорищем я бы не стал. Здесь Диамант предъявляет высокие требования, которым удовлетворяли небольшие группы идейных бойцов. К обычным людям, которые просто ищут, где лучше, боятся за жизнь своих детей, у которых нет никакого жизненного опыта, кроме советского (ну, может быть, еще генетическая память тысячелетий галута), я бы повышенных требований применять не стал. Максимализм подобает горячим юношам, а не умудрённым сединами мужам. Где вы видели армию, состоящую только из отборных частей? А где вы видели народ, состоящий из одних святых и героев? Как в свое время выражался диссидент Владимир Альбрехт: "Если бы в Израиль ехали все, туда не стоило бы ехать".

      Выставка в Бейт-Хатфуцот, её каталог и моя статья в нём содержали в названии слова "Еврейское национальное движение в СССР: 1967-1989", то есть я считал и считаю (я не приписываю это мнение всем историкам), что Движение началось после Шестидневной войны. Должен сказать, что знакомство с очерком Диаманта не изменило моего мнения по этому вопросу. Всё дело тут в определении.

      Что считать Движением? Каковы его признаки?

      Движением, а не деятельностью разрозненных групп, я, вслед за Пинкусом и Зиссерман, называю борьбу советских евреев тогда, когда число бойцов ("подавантов" и "протестантов") резко возросло, когда появилась координация между городами и коллективные письма и петиции. И когда наладилась связь с заграницей, так что стало возможно систематически передавать эти петиции и публиковать их на Западе. Вот и в Киеве в 1968 году сионисты встали на путь борьбы, по свидетельству Амика. Именно это, по-моему, признаки Движения. Коллективное письмо грузинских евреев в августе 1969 года положило этому начало. Число подач резко возросло еще в 1968 году. Вот и Андропов считал, что процесс объединения нелегальных сионистских групп и организаций шел в 1969-70 гг., то есть, и по его мнению, Движение появилось после Шестидневной войны (я бы еще добавил, что и вторжение в Чехословакию его подстегнуло, убив всякую надежду на либерализацию внутри СССР).

      Самосознание приходит раньше, Движение начинается потом. Активизация раньше, координация и коллективные акции, оформление ленинградской организации, ВКК, первый журнал "Итон" - с некоторым опозданием, как в любом процессе. Можно, конечно, дать Движению другое определение. Но моё, как мне кажется, достаточно обосновано.

      Я согласен с Амиком в том, что выезд начался не в результате попытки захвата самолёта, а раньше, вследствие давления активистов снизу и Израиля-Запада снаружи. С 1960 по 1966 гг.число репатриантов увеличилось с 60 до 2,047 человек. Закон о лишении отъезжающих в Израиль гражданства был принят 17 февраля 1967 года, до Шестидневной войны. То есть уже тогда в Политбюро этот вопрос был решен принципиально. В результате Шестидневной войны выезд был приостановлен, потом снова возобновлён по предложению Андропова и Громыко, сделанному 10 июля 1968. Они назвали и причины:

      - успокоить мировое общественное мнение,
      - чтобы избавиться от националистически настроенных лиц и фанатиков, таких как Диамант,
      - чтобы иметь канал для засылки шпионов, таких как Кальманович.

      Но в постановлении ЦК КПСС по этому вопросу была установлена квота - до 1500 человек в год, и было указано - выпускать только "лиц преклонного возраста, не имеющих высшего и специального образования". По такому принципу и отпускали в 1969 и первой половине 1970 года.

      Что же произошло в последующие месяцы такого, что заставило ЦК КПСС в марте 1971 года пересмотреть собственное постановление и резко увеличить выезд, включив в него молодых, образованных людей? Амик пишет: "исходя из своих неведомых и неисповедимых соображений".

      Но мы-то с вами легко угадаем - это было "самолётное дело" и все, что за ним последовало: глупость смертных приговоров, протесты изнутри и из-за рубежа, и ещё Всемирная конференция еврейских общин о положении евреев в СССР в Брюсселе 23-25 февраля 1971 года, с участием Бен-Гуриона и Артура Голдберга, представителя США в ООН, и несколько успешных, приуроченных к конференции и прекрасно отпиаренных демонстраций в приемных власти в Москве.

      Попытка захвата была рискованным и опасным предприятием не только для самих участников, но и для всего Движения. Так считали и считают Диамант, Свечинский, Черноглаз и большинство участников сионистского подполья. И я так написал в каталоге и так считаю. Недаром я пригласил Давида Мааяна, а не Гилеля Бутмана участвовать в обсуждении этого вопроса в Москве на конференции СЭФЕР. Для такой оценки не надо призывать на помощь дух Андропова. В самой попытке участвовали Кузнецов и Дымшиц, которые к Движению имели мало отношения, еще двое диссидентов, не евреев и не сионистов. Израиль, ясно, запретил. КГБ воспользовалось самолетным делом для проведения массовых репрессий. Ленинград превратили в пустыню. Но власти не ожидали такой силы протестов, ни на Западе, ни внутри страны. Отрицать, что этот шок повлиял на пересмотр условий выезда, по-моему, невозможно. Да, в начале протесты Израиля и Запада больше нажимали не на "самолётчиков", а на остальных арестованных. Они были знакомее Нативу, за них было легче заступаться. Внутри СССР было не совсем так. Богуславский, Вертлиб, Шур заступились за самолётчиков по собственной инициативе. Цукерман из круга Сахарова тоже. Но вот прошел суд, и всё изменилось на Западе.

      Именно небывалая волна протеста против свирепых приговоров "самолётчикам" заставила Брежнева приказать в течение рождественской недели, в нарушение всех процессуальных норм, пересмотреть и смягчить приговоры. И воздержаться от более масштабных репрессий.

      Именно шок от самолётного дела определил успех Брюссельского совещания.

      Вот что пишет Нехемия Леванон, тогдашний директор "Натива". Он пишет, что предлагал идею совещания ещё в 1968 году, но еврейские организации Запада не согласились. И Эшкол не согласился. В 1969 г. согласилась Голда. А вот аресты лета 1970-го "создали атмосферу страха и беспокойства и в Израиле, и в диаспоре" [3]. И тогда все согласились. И даже Нахум Гольдман прекратил сопротивляться.

      И тогда советская власть уступила, и началась Большая Алия. Могло кончиться хуже, много хуже. Но кончилось так.

      Правильно, конечно, Амик пишет, что многие активисты были против насильственных акций, за легальный массовый выезд. А где была гарантия, что борьба за него не продолжится ещё много лет, что молодых и образованных в ближайшие годы начнут отпускать?

      Да, "самолётчиками" воспользовались, чтобы арестовать других. А разве до них никого не арестовывали? А разве после них никого…?

      Тем более, называть "самолётчиков" террористами – это слишком. Терроризм – это нечто иное. Участники операции не намеревались требовать от СССР никаких политических уступок, угрожая, скажем, продолжать захватывать самолёты. Не требовали они и выкупа или освобождения единомышленников. Они не собирались захватывать заложников. У большинства не было никакого оружия. Что-то не типично для терроризма, который нам знаком.

      Может быть, людей просто довели до отчаяния, просто они мечтали о свободе? Если зек бежит из лагеря, можно ли его осуждать, даже если режим оставшихся за проволокой ужесточится? А за что получил свой срок признанный лидер сионистов и принципиальный противник насилия Виталий Свечинский? За планирование нелегального перехода границы, чтобы попасть в Израиль. И вариант угона самолета им, в компании с Маргулисом и Брахманом, рассматривался.

      Как сказала Сильва Залмансон в своём последнем слове на Первом Ленинградском процессе: "Я убеждена, что по закону нужно бы привлечь к суду тех, кто незаконно попирает наше право жить, где нам хочется". Об этом же, как мне помнится, писали Виктор Богуславский и Гилель Шур. И поплатились за это собственной свободой. Обвиняя "самолётчиков" и забывая упомянуть истинных виновников этой драмы, мы уподобляемся тем, кто, требуя освобождения Гилада Шалита, пикетируют резиденцию Натанияху, а не Красный Крест, не ООН и не посольства тех стран, которые оказывают массированную финансовую и дипломатическую помощь правительству Хамаса в Газе.

      И воззвание Менделевича "Из страны северной", и речь Сильвы – всё это сыграло роль в возбуждении общественного мнения на Западе, в успехе Брюссельской конференции и в начале большой алии.

      Некоторые моменты очерка кажутся мне противоречивыми. Например, Амик пишет:

      "В ХХ веке сионизм стал смыслом и сутью еврейского существования".

      И в том же абзаце:

      "Еврейский народ к сионизму особенных чувств никогда не испытывал!"

      Если еврейский народ никогда не испытывал к сионизму особых чувств, то как сионизм мог стать смыслом и сутью еврейского существования? Может, Диамант хотел сказать, что сионизм должен был стать основой еврейского существования, но не стал?

      Итак, я согласен с Диамантом, что алия началась до попытки захвата самолета в Ленинграде.

      Я готов согласиться, что идея захвата была опасной "авантюрой", но не соглашусь с тем, что планировался теракт. Я во многом могу понять тех, кто в этом участвовал, я еще помню, как тогда для нас звучало "это сладкое слово свобода", тем более, что сами участники дорого заплатили за свой порыв.

      Я согласен, что отдельная демонстрация в марте 1971 года не являлась поворотным пунктом в борьбе за алию.

      Я отдаю должное героям и лидерам, но не согласен с максималистскими нормами, по которым Амик судит других, простых советских евреев.

      Очерк Диаманта написан остро, в фельетонном стиле, благодаря чему он легко и хорошо читается. Но именно этот стиль и лексикон Давида Заславского и Юрия Жукова с выражениями типа: "беспардонно", "беззастенчиво", "бессильная ярость", "бойкие приватизаторы еврейской истории", "шустрые летописцы", плюс спорадические нападки на сегодняшних политических деятелей, стрельба во все стороны - снижают доверие к сказанному по главным вопросам истории сионистского движения в СССР, к тому, что представляет неподдельный интерес.

      А жаль…

Иерусалим, март 2011 г.

Источники.

1. Zaslavsky V., Brym R. Soviet-Jewish Emigration and Soviet Nationality Policy. N.Y. 1983. Цитируется по Д.Зиссерман-Бродская "Еврейское национальное движение после Шестидневной войны", История евреев в России. Ред. – М.Кипнис. Москва. 2005, с. 616.
2. Там же, с. 617.
3. Н. Леванон. "Код Натив". С. 374.

-----*-----

Не надо слёз. Победы были. Победы будут.

Дан Рогинский

       Горькая слёза со щеки Амика (Эммануэля) Диаманта льётся не только в заголовке его статьи «Март надвигается. Слезою со щеки...». Печалью, разочарованием, обидой веет от каждой строки его статьи.

      Мне понятно разочарование автора: он был пылким сионистом и активным сионистским подпольщиком ещё в 60-е годы прошлого века (в Киеве – за что ему честь и хвала); приехав в Израиль 40 лет назад, он выступал с пионерскими начинаниями, вкладывая силы в их осуществление - но, увы, … не прижились всходы посеянных семян (бывает и так). Да и вообще – далеко не всё, что происходит в Стране Израиля, радует; многое оставляет желать лучшего. Как же поэту Амику удержаться от слёз?

      Но статья Амика – не поэма, а публицистическое произведение. И автор не только (и не столько) льёт в статье слёзы, сколько обвиняет – прямо и косвенно.

      Кого же статья обвиняет?

      На скамью подсудимых посажено еврейство бывшего СССР. «Вопреки своим желаниям и устремлениям советские евреи вдруг оказались отъявленными сионистами». Не исключаю, что, хотя слово «оказались» и написано без кавычек, автор мог (?) иметь в виду, что советские власти обвиняли евреев в «отъявленном сионизме». Но, даже если не так - как читатель может догадаться, что именно имел в виду автор? Во всяком случае, звучит, как издёвка, - не над советскими властями, а над евреями.

      Амику не по душе слова «известного историка» (слова из статьи) сэра Мартина Гилберта: «Героическая победа Израиля в Шестидневной войне заставила тысячи советских евреев поднять голову». По мнению Амика, «На самом деле, всё было совсем не так».