|
|
|
20 ЛЕТ ТОМУ НАЗАД
В ЛЕНИНГРАДЕ
Часть 2
Наталия Васильевна ЮХНЁВА
РАЗОБЛАЧЕНИЕ ИДЕОЛОГИИ ОБЩЕСТВА
«ПАМЯТЬ»
Через две недели после моего доклада на чтениях «Этнография Петербурга–Ленинграда» начались митинги «Памяти» в Румянцевском саду.
Документальных свидетельств именно этого времени на руках нет (не публиковать же, в самом деле, без всяких комментариев выдержки из изданий «Памяти»!). Поэтому прибегаю к приёму «взгляда со стороны»: публикую свой текст, связанный с этим противостоянием (подготовленный несколько позже), и воспоминания тех, кто вместе со мной фиксировал страшные черты этого времени.
Итак, в конце 1991 г. Комитет по правам человека Верховного совета Российской Федерации, возглавлявшийся известным правозащитником Сергеем Адамовичем Ковалёвым, выступил с инициативой проведения парламентских слушаний по антисемитизму. В начале 1992 г. мне предложили (по рекомендации председателя Совета Ваада М.А. Членова) быть парламентским докладчиком по этому вопросу. В конце апреля доклад был готов и роздан членам Комитета и некоторым другим предполагаемым участникам слушаний. Слушания состоялись в декабре 1992 г.
Н.В. Юхнёва
АНТИСЕМИТИЗМ ЭПОХИ ПЕРЕСТРОЙКИ
Из доклада, подготовленного для слушаний об антисемитизме
в Верховном совете Российской Федерации, 1992 год.
В эпоху перестройки государственный антисемитизм явно пошёл на убыль. Были освобождены все осужденные за участие в еврейском культурном движении, в частности за преподавание иврита. Правда, без реабилитации (то есть не было объявлено, что в их деятельности не было состава преступления). Победой завершилась длительная борьба еврейских активистов за свободу выезда из СССР. Уезжать начали уже в 1987 году, однако лишь с 1 июля 1991 года выезд перестал иметь своим следствием лишение советского гражданства. В конце того же года Верховным советом России было принято постановление о возвращении советского гражданства тем, кто утратил его автоматически (то есть евреям, уезжавшим по израильской визе; все остальные выезжающие за рубеж на постоянное жительство, главным образом немцы и армяне, советского гражданства автоматически не лишались).
Во всех городах, где есть евреи, возникли общества еврейской культуры. Появились еврейские газеты, журналы. Широко развернулась лекционная и просветительная деятельность: действуют лектории, открытые университеты, воскресные и обычные школы. Еврейская тема появилась на экранах кино и телевидения, обычными стали гастроли израильских артистов. Иногда еврейские праздники превращаются в общегородские мероприятия (Праздник Торы в Ленинграде в 1990 году, Ханука в Москве в 1991 году). Проходят съезды еврейских организаций и общин СССР (декабрь 1989 года, январь 1991 года, май 1992 года), съезды сионистов.
Произошли серьёзные изменения в кадровой политике. Правда, поскольку чиновники, осуществлявшие в прошлом санкционированную дискриминацию евреев, остались на своих местах, некоторые из них по собственной инициативе продолжают её и сейчас.
Длительный процесс восстановления связей с Израилем осенью 1992 года завершился возобновлением дипломатических отношений. Естественно, прекращается официальная антиизраильская и антисионистская пропаганда. Государственные деятели заявляют о чувствах симпатии к еврейскому народу (М.С. Горбачёв на траурной церемонии по поводу 50-летия трагедии Бабьего Яра, поздравления от имени российского правительства в связи с еврейским Новым годом в сентябре 1991 года).
Однако обретение народами Советского Союза права на гласность привело и к очень неприятным, шокирующим общественное мнение последствиям. Оказалось, что задавлено тоталитарной государственной машиной было не только добро, но и зло. Снятие запрета с еврейской темы гораздо быстрее привело к взрыву антисемитской пропаганды, нежели к появлению доброжелательных по отношению к евреям публикаций. Расцветает пышным цветом теоретический, так называемый доктринальный антисемитизм, свойственный главным образом гуманитарной интеллигенции, развитие которого может быть прослежено со времен хрущёвской «оттепели». Рупором этих взглядов являются журналы «Наш современник» и «Молодая гвардия». На общественной арене выступают с антисемитской пропагандой политические организации фашистского и национал-патриотического толка — явление совершенно новое для Советского Союза. Их активизация наблюдается примерно с 1987 года. В 1988 году эти организации вышли со своими лозунгами на улицы Москвы и Ленинграда. Именно тогда впервые распространились (неоправдавшиеся) слухи о предстоящих погромах во время празднования 1000-летия крещения Руси. В течение двух лет деятельность антисемитских организаций шла по нарастающей, достигнув своего апогея на рубеже 1989–1990 годов. В дальнейшем антиеврейская пропаганда в определённых местах (на Пушкинской площади в Москве, у Василеостровского метро и Гостиного двора в Ленинграде) стала постоянным фактором жизни в этих городах. Городская администрация не принимала серьёзных мер против этого явления, хотя ей ничего не стоит, например, запретить торговлю самодеятельных художников на Невском проспекте или разогнать «барахолку» на Сенной площади. Прокуратура до сих пор ограничивается «предупреждениями» наиболее распоясавшихся деятелей, но реальных результатов от этого не видно.
Среди организаций и групп, проповедующих антисемитизм, можно выделить три течения. Условно назовём их «фашисты», «русские националисты» (или «национал-патриоты») и «советские патриоты» (или «национал-большевики»).
Откровенно фашистские группы очень немногочисленны (по нескольку десятков человек). Они используют нацистскую символику, проповедуют ненависть к евреям и другим инородцам, являются сторонниками насильственных действий. Это «Союз венедов» и «Народно-социальная партия — молодёжный фронт» (издаёт газету «Народное дело») в Ленинграде, «Русское национальное единство» (А. Баркашов) и «Национал-социальный союз» (В. Якушев) в Москве и некоторые другие.
«Русские националисты» более многочисленны и поначалу имели больше сторонников. Наиболее известные группы имеют общее происхождение и общее название «Память», хотя часто враждуют друг с другом. Самая многочисленная (несколько сот человек) — группа Д. Васильева. Остальные «Памяти», «Союз русского народа», союз «Христианское возрождение», «Русская партия» насчитывают по нескольку десятков членов. Эти группы возлагают на евреев вину за все политические и экономические беды России. К числу этих бед относят революцию, которую, по их мнению, евреи сделали для евреев, все последовавшие за ней репрессии, а также перестройку. Основные лозунги этого течения: Россия для русских, пропорциональное представительство национальностей в управлении и культуре (фактически — процентная норма) и т.п. В качестве решения еврейского вопроса — призыв к евреям покинуть Россию (вариант — уехать в Биробиджан), оставшиеся должны ассимилироваться.
Третье течение — «советские патриоты» — действуют при сильной поддержке командно-бюрократического аппарата. Они проповедуют антисемитизм в форме антисионизма. Основной постулат: главная опасность — сионизм, активно добивающийся мирового господства. Свои идеи это течение черпает из антисионистской литературы. Идеологи «советских патриотов» — преподаватели общественных наук, отставные партийные функционеры и т.п. К этому течению относятся «Союз возрождения отечества» (известный антисионист А. Романенко), «Союз духовного возрождения отечества» (публицист М. Антонов). Численность — несколько сот человек.
Среди организаций всех трёх типов антисемитизм входит в программу как главная часть только в группах «Памяти». В программе союза «Память» вся преамбула посвящена евреям. Далее идут 22 пункта требований, только в трёх из них не упоминаются евреи. Программу невозможно цитировать выборочно, поэтому привожу её целиком.
Программа союза «Память»
«Память» — советская патриотическая организация, созданная в Москве.
Союз объединяет в своих рядах тех граждан СССР (независимо от их социального происхождения, положения в обществе, убеждений), которые горячо любят свою Родину, свой народ и другие народы нашей страны, верны идеалам патриотизма, интернационализма, социализма, социальной справедливости и национального равноправия.
Национальный вопрос — основная проблема.
В Конституции СССР, статья 36, говорится «Все граждане СССР различных рас и национальностей имеют равные права». На деле, как можно 6удет убедиться, есть одна национальность, которая имеет больше прав, чем остальные. Это — евреи, «ассимилированные» евреи и породнённые с евреями лица. Составляя 0,69 процента от общей численности населения СССР, евреи представляют в культурной и политической жизни страны не менее 10–20 процентов. Чем более значительной и высокооплачиваемой является профессия, тем более вероятно встретить там еврея. Так, среди докторов и кандидатов наук они занимают 44 процента. И всё это - только евреи по паспорту! Кое-где количество евреев доходит до 90 процентов (например, в киноискусстве). Поэтому, когда на кинотитрах мы видим лозунг «Искусство принадлежит народу», мы вправе спросить: «Какому народу?».
Далее, этот же народ почти не представлен среди рабочих, совсем не представлен среди крестьянства. Даже в еврейской автономной области евреи составляют только 10 тыс. из 200 тыс. проживающих в Биробиджане.
Итак, совершенно ясно, «кому на Руси жить хорошо». Также нетрудно догадаться, кому в Советском Союзе живётся плохо. К сожалению, даже сейчас, при объявленной гласности, печать умалчивает и о тяжелом положении русских, и о привилегированном положении евреев. Всё это происходит в стране, которая на мировой арене выступает npoтив anapтеида и расовой дискриминации.
Чем объяснить?
В.И. Ленин в своём политическом завещании предлагал увеличить состав ЦК до 50 и даже 100 человек. Причём увеличить за счёт рабочих от станка. Не потому ли, что среди них не было евреев? По данным, приведённым в книге Андрея Дикого «Евреи в России и СССР», nocле революции из 556 человек, стоящих на высших ступенях советской иерархической лестницы, 447 — без сомнения были евреями. Так, они составляли 99 процентов комиссаров и 90 процентов чекистов. А именно на комиссарах и чекистах лежит ответственность за кровавые расправы тех лет.
Затем безумный, ничем не оправданный террор продолжался в нашей стране до июля 1953 года — ареста Л.П. Берии (Л.П. Какуберия — грузинский полуеврей). Истреблялись дворяне, буржуазия, чиновничество, духовенство, интеллигенция, казачество, так называемое кулачество, вообще крестьянство, рабочие. Кто их уничтожал? Власть предержащие. А кто был у власти? Евреи. Они же занимали доминирующее положение и во времена И.В. Сталина. В 30-е годы на 500 чел., занимавших высшие ступени советско-партийного аппарата, 83 процента были евреи, 6 процентов — латыши, 5 процентов — русские (все, кроме Л.В. Куйбышева, женатые на еврейках), 2 процента — армяне, 4 процента — другие национальности. Особенно широко евреи были представлены в карательных органах.
Если евреи занимали столь большое количество ответственных постов в те годы, на них лежит пропорциональная доля ответственности за репрессии культа личности, за раскулачивание, уничтожение интеллигенции, голод 1931–1933 гг., за огромные потери в годы Великой Отечественной войны и т.д. Поскольку они доминировали в науке, средствах массовой информации, высших руководящих органах в годы застоя, на них лежит пропорциональная доля ответственности и за сам застой. В том числе за алкогольный геноцид народа.
Союз «Память» приводит эти факты не для того, чтобы обвинить во всём еврейский народ как таковой, а чтобы снять обвинения в ленocmu, тупости, бездарности с русского и других народов СССР, лучшие представители которого безжалостно уничтожались все 70 лет.
Задачи союза за национально-пропорциональное представительство.
1. Союз требует осуществления принципа национально-пропорционального представительства евреев и породнённых с ними лиц на всех ступенях общественной лестницы. Для этого необходимо впредь, до исправления создавшейся диспропорции, не допускать евреев и породнённых с ними лиц к защите диссертаций, к получению званий и степеней, к вступлению в ряды КПСС; необходимо довести количество евреев и породнённых с ними лиц до полагающегося процента на всех уровнях в государственных и общественных организациях; не избирать их в советы, суды, на руководящие партийные, советские и другие должности (больше полагающегося им процента). Лица, отличающиеся русофобскими и другими расистскими, а также антисоветскими и антисоциалистическими взглядами, должны увольняться.
2. Гласность. Осуществление принципа национально-пропорционального представительства в средствах массовой информации обеспечит подлинную свободу печати;
а) гласность национальная. Граждане СССР имеют право знать подлинную картину положения в национальном вопросе. Должны быть опубликованы подлинные цифры о том, какие нации процветают, какие страдают, какие вымирают, и почему;
б) гласность политическая. Граждане СССР имеют право знать всё о своих депутатах и руководителях: их национальность, социальное происхождение, родственные связи с другими руководителями и степень родства с евреями;
в) гласность национально-историческая. Граждане СССР имеют право знать, какие национальности доминировали в руководящих органах (особенно карательных) во все годы Советской власти (хватит всё сваливать на Сталина!) и какие национальности подвергались гонениям и почему. «Память» добивается возвращения всех дореволюционных названий всем переименованным объектам. Это — наша история, над которой надругались так же, как и над многим другим. Стыдно, что Сергиев посад назван именем никому не известного Абрама Крохмаля (Загорского). Стыдно, что центральные площади Москвы и даже большие города нашей страны носят имена самых страшных убийц в истории человечества - Я.М. Свердлова и Ф.Э. Дзержинского (оба евреи);
г) гласность экономическая. Народ имеет право знать, на что тратятся его деньги и почему;
д) гласность социальная. Народ должен знать, по чьей вине миллионы женщин выполняют работу, на которую в других странах посылают каторжников. Он должен знать, кто довёл до нищенского состояния крестьянство, когда-то составлявшее основу экономического могущества России;
е) гласность экологическая. Народ имеет право знать всё об экологической обстановке в любом месте страны, а также о преступлениях, совершаемых против матери-природы;
3. Даже не имея доступа к средствам массовой информации, союз «Память» будет и впредь вести борьбу за историческую память народа, за его духовное возрождение, за сохранение и восстановление памятников культуры, зa защиту природы, за здоровье народа, защиту его от алкогольного вырождения.
4. Союз за национально-пропорциональное представительство «Память» будет добиваться суда над палачами, творившими peпрессии с 1917 г. по наши дни. Виновные должны понести наказание или посмертное осуждение. Кроме того, все эти люди награбили большие богатства у своих жертв. Союз требует изъятия имущества у палачей и передачи его государству (в том числе и от их наследников).
5. «Память» требует разобраться с термином «антисемитизм». До сих пор не отменён декрет о борьбе с антисемитизмом от 25 июля 1918 г. Этот декрет был призван защитить господствующее положение евреев. А не проще ли осудить любой расизм и шовинизм, в том числе и еврейский, чем снова выделять евреев в привилегированную группу?
6. Союз «Память» выступает за соблюдение статьи 52 Конституции СССР о свободе совести. Вместе с тем союз настаивает на запрещении тех культов, которые проповедуют ненависть к представителям других рас, наций. Нужно запретить религию, провозглашающую всех инородцев и иноверцев рабами избранного народа и даже рабочим скотом («гои»), а такой религией является иудаизм (кроме караимской секты).
7. Кроме того, союз «Память» настаивает на переиздании всех книг об иудаизме, сионизме, масонстве и пр. Всем книгам должны быть предпосланы комментарии непредвзятых историков, т.е. не евреев.
8. Союз берёт под свою защиту авторов книг о сионизме, подвергающихся сейчас разнузданной травле в западной, да и в советской печати, и требует прекращения клеветнической кампании против них.
9. Если период 1917–1953 годов характеризовался тотальным террором против русского и других народов СССР, то период застоя характеризовался масштабными репрессиями с применением психиатрии. Союз требует немедленного привлечения к суду следователей и психиатров-палачей, занимавшихся этим.
10. Союз «Память» решительно отвергает планы восстановления капитализма в СССР, с которыми выступают бывшие диссиденты и обманутые ими люди. Чем будет такой капитализм отличаться от дореволюционного? Только тем, что подавляющее большинство капиталистов будут евреями.
11. В области кооперации союз также требует национального равноправия. (Какая нация доминирует среди кооператоров?) Кооперативы не должны превращаться в средство угнетения трудящихся.
12. В области экономики союз требует от правительства направить все усилия на возрождение русского, украинского, белорусского и национального крестьянства во всех республиках. Союз требует прекратить бездумное выкачивание природных богатств нашей страны и отправку их за рубеж.
13. Союз требует увеличения ассигнований на нужды Комитета государственной безопасности и других ведомств, выполняющих аналогичную работу, и ориентации их усилий на борьбу с сионизмом и масонством.
14. Союз требует лучшего отношения к МВД и милиции. Зарплата офицеров и рядового состава там должна быть не меньше, чем в Вооружённых Силах.
15. Союз требует, чтобы правительство обратило внимание на состояние обороноспособности нашей Родины, проявило также заботу о положении (в том числе материальном и бытовом) наших офицеров, солдат, матросов.
16. Во имя здоровья народа союз требует полного прекращения продажи и запрещения производства алкоголя и табака. Это можно сделать в условиях подлинной гласности после вышеупомянутой реорганизации в средствах массовой информации, которые должны вести честную пропаганду трезвого образа жизни. Эта борьба может быть эффективной, только если правительство на делe продемонстрирует свою незаинтересованность в делe спаивания народа.
17. Союз считает введение такой меры наказания за государственные преступления, как денежные штрафы, неудачным. Ведь сионист, занимающийся пропагандой расовой ненависти, обладает достаточными денежными средствами, чтобы уплатить любой штраф и не попасть за решётку.
18. Поскольку, как указывается в Конституции СССР, cт. 36 «всякая проповедь расовой или национальной исключительности наказывается по закону», такой закон действительно должен быть в Уголовном кодексе.
19. Как быть с теми «ассимилированными» евреями (например, В. Коротич-Керзман, Е. Евтушенко-Гангнус, В. Васильев-Коган, Ю. Афанасьев-Шеензон (ректор МГИАИ), Г. Бакланов-Фрицман), которые, называя себя русскими, под видом критики «своего» шовинизма выливают потоки грязи на русский народ и натравливают на него другие народы? Против таких cтравливателей закон должен быть особенно строг.
20. В o6ластu внешней политики Советский Союз должен оказывать максимальную поддержку всем борцам против сионизма и другого расизма, способствовать созданию Всемирного антисионистского, антимасонского фронта.
21. В области преподавания и воспитании союз отдаёт приоритет нравственному воспитанию молодёжи. Молодёжь должна быть здорова, высоконравственна, должна любить свой народ, свою Родину, всё человечество.
22. Союз выступает против налаживания каких-либо отношений с расистскими государствами типа ЮАР, Израиля, за национальную и всестороннюю поддержку справедливой борьбы арабских народов и угнетённого чёрного большинства ЮАР. Пора прекратить поддержку расистов в печати!
Союз за национально-пропорциональное представительство «Память» призывает к решительной борьбе с израильской агентурой в СССР. Штурмовые отряды еврейских боевиков должны быть распущены. Милиция должна получить право на применение оружия в борьбе против этих и других преступников. «Память» на стороне милиции!
Наше дело правое! Мы победим!
Комментарии, как говорится, излишни.
О.Н. Ансберг*
«ПАМЯТНЫЕ» ЧЕТВЕРГИ
В шестидесятых годах прошлого века на средства, пожертвованные золотопромышленником С.Ф. Соловьевым, был разбит сквер между Кадетским корпусом и Академией художеств, вокруг прекрасного обелиска «Румянцева победам». Сквер обнесли чугунной оградой, устроили два фонтана и музыкальный павильон — беседку-эстраду на высоком гранитном основании. В этом уютном уголке по четвергам с шести часов вечера и проходили летом 1988 года митинги, принёсшие Румянцевскому саду, можно смело сказать, международную известность.
В истории садика были и раньше драматические страницы, приковывавшие к нему внимание всей России. В феврале 1899 года, опасаясь студенческих демонстраций после ежегодного университетского акта, власти сосредоточили во дворах на набережной несколько подразделений казаков (как бы тогдашний ОМОН). Хотя «беспорядки» не начались и студенты расходились спокойно, казаки стали их разгонять, а заодно и всех, кто оказался поблизости. В свидетельских показаниях, собранных прогрессивной профессурой, рассказывалось, как били нагайками женщин, детей, стариков, как в поисках убежища люди перелезали через ажурную ограду сада или взбирались на парапет, а казаки, въехав на тротуар, теснили безоружную толпу лошадьми и хлестали ни в чём не повинных граждан.
В 1988 году обошлось без нагаек (дубинок), без раненых, но волны общественных страстей вздымались не менее высоко.
Митинги в Румянцевском проходили, как уже сказано, по четвергам, с 23 июня по 4 августа 1988 года. Разрешение на них было получено не «Памятью» (так и не зарегистрированной), а некоторыми её лидерами как частными лицами. В качестве темы было указано обсуждение материалов проходившей как раз в то время XIX партконференции.
История с выдачей разрешения подробно обсуждалась в печати. Один из чиновников Василеостровского райисполкома, оправдываясь, прямо сослался на указание обкома КПСС, но потом отрёкся от своих слов, чем дело и кончилось. Но мы-то, как поётся, знаем, «какая власть была и взаправду власть». Ясно, что такой вопрос был вне компетенции райисполкомов. Внутрипартийная борьба находилась тогда в центре общественного внимания. Считалось, что руководство Ленинградского обкома поддерживает консервативное, «лигачевское» крыло. Естественно было рассматривать разрешение «Памяти» свободно митинговать как попытку разыграть «патриотическую» карту после неудачи с письмом Н. Андреевой. Помню, с каким страхом шла я впервые на митинг в Румянцевский сад. При этом многие мои друзья там уже побывали (мы старались посещать их по очереди, чтобы ничего не пропустить), и я выслушала уже несколько рассказов и усвоила, что бить скорее всего не будут. Но всё же я попросила пойти со мной одного своего коллегу стопроцентно славянской наружности. Ради научной добросовестности мы подошли заранее и наблюдали, как вешали над эстрадой транспарант — изображение Георгия Победоносца и цитату из Ф. Глинки: «Я русский и горжусь сим именем», как устанавливали микрофон и усилители, как собрались и рассредоточились по площадке десятка два крепких мужчин — когда появилась публика, они следили в толпе за порядком. В шесть часов включили запись колокольного звона, потом «Славься» Глинки, и митинг начался.
На эстраде было постоянно человек десять-пятнадцать охранников и «вожди», которые часто и помногу выступали — Н. Жербин, Н. Риверов, Р. Гимадеев, Н. Лысенко, Н. Ширяев, В. Антонов. Ведущие (в тот день это были Жербин и Риверов) начали, в соответствии с темой, с XIX партконференции. Страна, говорили они, переживает исторический момент. Благодаря усилиям «Памяти», благодаря тому, что патриоты забили в набат, мы остановились перед пропастью. Начинается духовное возрождение нации. Но этому мешает находящаяся у власти мафия. Она очень сильна, в том числе и в Ленинграде. Пусть выйдут к микрофону все, кто что-нибудь может рассказать конкретно о ленинградской мафии и борьбе с ней.
Слово получали то врач-психиатр, который рассказывал о том, как за взятки освобождают от армии, от уголовной ответственности, а тех, кто борется со злоупотреблениями, преследуют, то композитор, который жаловался на засилье евреев в консерватории и в десятилетке при ней, где нет хода русским и где даже учитель физкультуры — еврей, а на вахте сидит «какой-то старый Мойша». В качестве адресов необходимого вмешательства патриотической общественности называли и 45-й интернат, и консерваторию (там впоследствии произошли события, завершившиеся уходом Ю. Темирканова), и Кировский театр, и университет. Хвалили «Союз русского народа», который был «единственной подлинно демократической организацией» в дореволюционной России и, в частности, «активно боролся против еврейских погромов», а пресса (еврейская, а вслед и остальная) «его травила и само прекрасное слово “черносотенец” превратила в бранное».
Но главная нагрузка ложилась на ведущих. Они постоянно брали слово и повторяли на разные лады почти одно и то же, всё повышая эмоциональный накал, под конец дойдя буквально до истерики. «Нас упрекают, что мы боремся с евреями. Это неправда! Мы хотим заниматься не еврейским вопросом, а русским вопросом, еврейский вопрос нам навязывают. Мы за равенство евреев — в армии, в ПТУ, на тяжёлых работах… Вот женщины с лопатами строят дорогу — там нет еврейских женщин, это русские женщины. Евреи стремятся захватить чистую работу, лидирующие посты. У станка нет дискриминации». И снова — о прессе, которая клевещет на патриотов. И о тех опасностях и преследованиях, которым подвергаются патриоты, и что нужно «ежедневное и ежечасное мужество» им противостоять. И опять — «Мы не хотим заниматься еврейским вопросом».
Нужно сказать, что по сравнению с речами, которые звучат на митингах сегодня, тон выступлений был довольно-таки сдержанный, открыто антисемитских высказываний звучало мало, говорилось всё больше намёками, недомолвками, подчеркивалось тоном, усмешками.
Но что было действительно страшно — это интонации, эмоциональный тон, откровенная, неприкрытая ненависть, буквально обжигающая. И все понимали, что спорить с этими людьми бесполезно, здесь речь не о разумных убеждениях, а о фанатичной вере. Вот это было самое сильное впечатление, и тем, кто его не испытал, трудно его передать словами. Но это была и закалка. Единожды пройдя через этот шок, довольно быстро привыкаешь и начинаешь смотреть и оценивать события спокойно и трезво.
Если отвлечься от эмоций, то митинги в Румянцевском саду демонстрировали ограниченность возможностей «Памяти». По самым щедрым оценкам, больше пятисот человек там ни разу не собиралось. Теперь-то мы считаем митинг, куда пришло меньше пяти тысяч, неудачным, а, скажем, меньше двух — просто провалившимся. Тогда, не считая «Англетера», это было первое массовое выступление и при этом первое политически окрашенное, так что сравнивать, конечно, было не с чем. Но цифра и тогда успокаивала. Тем более что на глаз примерно треть публики была случайными прохожими, остановившимися посмотреть и послушать, треть — интеллигентами, пришедшими возмущаться и, по возможности, протестовать, так что активных «патриотов» получалось совсем уж немного. Приходили туда с целью противодействовать «Памяти» и неформалы-демократы, в том числе знаменитый впоследствии Саша Богданов. Приходили еврейские активисты. К микрофону никого из оппонентов организаторы ни разу не допустили, но мини-дискуссии в толпе возникали постоянно, хотя охранники «Памяти» старались их ликвидировать, иногда просто силой вытесняли тех, кто особенно активно рвался к микрофону. А милиция держалась в стороне и старалась ни во что не вмешиваться.
Помимо устных выступлений, на митингах распространялась разного рода печатная продукция. Здесь продавались и раздавались, в частности, широко распространённые в разных вариантах списки (фальсифицированные, естественно) национального состава партийного и государственного руководства в предвоенные годы, списки национального состава Союза композиторов, где по-разному подчеркивались явные евреи, скрытые и «состоящие в еврейском браке». Прокламацию «Защитите русских патриотов» я уже упоминала. Следующей за ней была выполненная на ксероксе листовка «Кризисное состояние триединой русской нации» (т.е. русских, украинцев и белорусов), где, в частности, присутствовала среди «главных проблем» и такая: «Разбазаривание ГЕНЕТИЧЕСКОГО ФОНДА НАЦИИ. Пропаганда межнациональных браков несёт только вред всем народам СССР. Преступно легкомысленное отношение к главному богатству Триединого Русского Народа... — чистоте Славянского Генофонда — Славянской Крови».
В Румянцевском саду собирали подписи под «Обращением к XIX Всесоюзной партийной конференции и Советскому правительству». Это большой документ, который заслуживает серьёзного самостоятельного разбора, поскольку содержит развёрнутую программу «Памяти» по различным вопросам. Здесь упомяну лишь, что в нём присутствовали требования «внимательно изучить феномен еврейского засилья в советской науке и культуре с последующей выработкой мероприятий, обеспечивающих постепенную ликвидацию этого явления» и «установить контроль над соблюдением процентного соотношения в национальном представительстве кадров во всех сферах: культурной, научной, духовной, особенно преподавательской деятельности». Распространялась и анкета для желающих принять участие в дальнейшей деятельности «Памяти», устанавливались контакты с потенциальными сторонниками. Словом, митинги были комплексными и хорошо подготовленными мероприятиями.
Последовавшее в конце концов запрещение митингов следует целиком поставить в заслугу ленинградской общественности. Десятки и сотни людей обращались с письменными и устными протестами во все инстанции и в различные органы печати. Сперва в «Московских новостях», потом в «Известиях», потом в ленинградских газетах стали появляться подборки писем, где содержались все необходимые слова и оценки — начиная от параллелей с фашистской Германией и кончая несовместимостью шовинизма и антисемитизма с русской — как, впрочем, и с любой другой — культурой.
В среду 10 августа 1988 года представителям «Памяти» было вручено официальное уведомление о запрете на дальнейшее проведение митингов. На следующий день митинг всё же попытались провести, но этому воспрепятствовала милиция. Тогда «патриоты» переместились во двор Академии художеств, где произнесли несколько речей и собрали подписи в защиту «Памяти». Грозились также перенести митинги на Дворцовую площадь, но этот замысел так и не осуществили. Митинговая кампания закончилась.
Подведём итоги. «Память» покинула Румянцевский сад, образно говоря, с развёрнутыми знамёнами. В течение полутора месяцев «патриоты» имели открытую трибуну, с которой могли широко заявить о себе, привлечь на свою сторону единомышленников. Митинги продемонстрировали — и это очень важно — доброжелательно-нейтральное отношение властей к «патриотической» пропаганде и нарушениям конституции и уголовного кодекса, запрещающих разжигание межнациональной розни. Но, как уже говорилось, настоящего успеха и подлинной массовости митингов «Память» не добилась. Поэтому, когда Ю. Риверов заявлял о наличии «пятисот активистов “фронта” в Ленинграде, четырёх с половиной тысяч сторонников и десяти тысяч сочувствующих», он лишь выдавал желаемое за действительное. Однако в Румянцевском саду «патриоты» всё же продемонстрировали достаточно высокую степень организованности. А главным достижением тех, кто боролся с «Памятью», стал летом 1988 года, как я считаю, прорыв информационной блокады. Существование русского фашизма и его потенциальная опасность были тогда признаны публично. Следовательно, делалось возможным и открытое, гласное противодействие ему.
1991 г.
________________________________________
* Ольга Николаевна Ансберг. Кандидат исторических наук. В качестве члена исследовательской группы с 1988 г. принимала активное участие в изучении национал-патриотического движения в Ленинграде-Петербурге, в создании архива и хроники событий. Была секретарём общества «Единение».
|
