Воспоминания

Ханука, Питер, 40 лет назад

 Роальд Зеличёнок

Роальд Зеличонок

Это было 40 лет назад, в 1978 году. В Ленинграде правил член Политбюро ЦК КПСС Григорий Романов.  Как только я написал это предложение, мой текстовый редактор WORD  вдруг выдал смешной комментарий на аббревиатуру "ЦК КПСС": "слишком много согласных подряд". Конечно, бедный робот имел в виду "согласные" как антоним слова "гласные". Но в те давние времена так никто бы не подумал. Тогда антонимом к "согласные", которых и вправду было "слишком много", считался бы "несогласные", иначе "диссиденты", и таковые в Ленинграде тоже были, хотя и в микроскопическом меньшинстве, в основном на зонах, в тюрьмах и психушках.

Я, Роальд (Алик) Зеличенок и моя жена Галя принадлежали тогда к общине еврейских отказников (подали документы на выезд в Израиль, но в выездной визе было отказано) . Способ общения властей с нашей общиной, как и с диссидентами, был, в основном, репрессивным. Я пишу это полу-юмористическое введение, чтобы объяснить читателю, что хотя перипетии излагаемого ниже события кажутся (да и вправду являются) довольно смешными, реальная дистанция между ними и совсем не смешными репрессиями была очень мала, и некоторые из нас это понимали еще тогда. Да и остальные поняли это быстро, когда власти, после некоторой кратковременной растерянности пред лицом нового для них явления – еврейской самодеятельной культурной и религиозной публичной активности стали вести себя с обычными для них свирепостью и хамством.

Итак, примерно в ноябре 1978 года на одном из занятий нашего ульпана, где иврит преподавал на своей квартире Миша Носовский, бывший тогда студентом Мехмата Ленинградского университета, было объявлено (не помню кем), что приближается праздник Хануки, и контингенты ульпанов решили это отпраздновать совместно. В ответ на заданные вопросы было разъяснено, что ничего особенного тут нет, ну, соберемся в каком-нибудь ресторане, выпьем, закусим, попоем, никакой нелегальщиной мы не занимаемся и бояться нечего, НО ПОКА ОБ ЭТОМ ЛУЧШЕ НЕ БОЛТАТЬ.

Последнее замечание казалось мне очень уместным, хотя Миша, например, будучи сторонником полной открытости, явно думал иначе. А я сразу вспомнил, как узнал адрес Мишиного ульпана. Мне помог наш добрый друг профессор Изяслав Петрович Лапин, известный ученый - психофармаколог. Узнав, что я хочу начать изучение иврита, он связался со своей приятельницей Эммой Сотниковой, одной из редакторов подпольного самиздатского журнала "Евреи в СССР". Та сообщила ему номер телефона. Я воспользовался этим номером с максимальной осторожностью, и после нескольких промежуточных контактов встретился на станции метро "Гостиный двор" с ранее не знакомым мне еврейским активистом Сашей Генусовым. Мы опознали друг друга по названию газет, которые, как было условлено, держали в руках. Поговорили на разные темы, а в конце разговора Саша сообщил мне на ухо адрес, день недели и время.

Вскоре после вышеупомянутого объявления, на очередном занятии ульпана нам сообщили, что Аба Таратута уже снял ресторан, куда мы и направимся в такой-то день и час, а в какой именно ресторан нам скажут на станции метро "Площадь Восстания".  Мы точно выполнили инструкции, и там нам сообщили шепотом "Станция "Гостиный Двор"". Доехав до этой станции метро, мы таким же образом узнали название ресторана: "Метрополь".  И  вот  мы (всего около ста человек - студенты нескольких ульпанов со своими близкими) стоим на  Садовой линии  Гостиного  Двора, аккурат напротив дверей "Метрополя" и наблюдаем странную активность: какие-то люди в белых халатах поверх то ли пальто, то ли шинелей и в медицинских марлевых масках, бегают из "Метрополя" и в него с ведрами, из которых торчат рукоятки насосов. "Таратута, Таратута!", - зашептались посвященные. Я увидел сухощавого мужичка в дубленке, с седоватой бородкой и еврейским профилем (за последние 40 лет он изменился мало, лишь дубленка куда-то делась, видимо за ненадобностью). Он прошел в ресторан и довольно долго не появлялся. Потом мы узнали, что ему разъясняли положение дел: ресторан срочно закрыт, так как в нем обнаружен вирус свинки. Дирекция извинилась и честно вернула Абе деньги. А мы продолжали стоять и ждать, справедливо полагая, что имеется запасной вариант.

Возьмем и мы теперешние небольшой тайм-аут с тем, чтобы заглянуть в статью Давида Генкина "Что стало со знаменитыми ленинградскими ресторанами" на сайте "Комсомольской правды" от 15.10.2012:

"«Метрополь». Его история насчитывает более 150 лет. Свое привычное название он получил в 1931 году. До революции в известном всему городу доме на Садовой улице собирались поэты-декаденты, другие представители петербургской богемы. В шестидесятые-семидесятые годы здесь иногда проходили мероприятия с участием известных политических деятелей. Говорят, в этом ресторане даже побывал сам Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев.

Однако доступные цены привлекали в «Метрополь» и рядовых ленинградцев. Особенно, почему-то любили это заведение представители, говоря современным языком, еврейской общины города. Нередко здесь же проводили так называемые отвальные, когда убывающие на постоянное место жительство за границу граждане прощались, как тогда казалось, навсегда, с друзьями и родственниками…"

Как печально, что, несмотря на нашу несомненную принадлежность к еврейской общине города, презренный вирус свинки лишил нас возможности быть упомянутыми в столь лестном соседстве с Леонидом Ильичем!

Запасной вариант и вправду имелся и был сообщен нам шепотом: "Ресторан "Чайка". Набережная Канала Грибоедова, 14". Ну, это не далеко.

Спокойно, не торопясь, мы проследовали по вышеуказанному адресу и обнаружили, что требуемый нам ресторан открыт и почти пуст. Так что приняли нас хорошо. Мы уселись, ожидая дальнейшего. Ничего особенного мы не ждали, может быть потому, что не читали вышеупомянутой статьи Давида Генкина (напоминаю, что до ее опубликования оставалось еще 34 года), а там значилось следующее:

"…На протяжении многих лет на набережной канала Грибоедова принимал гостей классический советский ресторан «Чайка». И хотя, по словам управляющего, нынешнее заведение не имеет отношения к старому, связь между ними все же прослеживается.

Про ту «Чайку», что была на канале Грибоедова, даже ходят легенды. Одна гласит, что в этом же доме до революции находился кабачок под названием «Чайка», где отдыхали морские офицеры. Другая - в 1922 году здесь произошел эпизод, связанный с задержанием знаменитого налетчика Леонида Пантелеева.

Но важнее другое: в этом ресторане могли обедать и ужинать ленинградцы даже со средним достатком. Это было демократичное заведение. Правда, в годы перестройки его реконструировали: советско-немецкое предприятие открыло ресторан с немецкой кухней. После этого доступ туда был открыт лишь состоятельным горожанам, а также работающим в нашем городе гражданам Германии, которые называли это помещение «Самым восточным кабачком Гамбурга» в России. Однажды в «Чайке» отобедали президент Владимир Путин и канцлер Германии Герхард Шредер.

Знай мы такое, то, наверное, проявили бы большее упрямство, когда в ресторан вслед за нами вошел, или, скорее, ворвался шалопай с типичной внешностью и повадками топтуна и начал требовать директора. К директору его пустили, и вскоре последний вышел в зал и объявил: "Граждане, ресторан закрыт, прошу покинуть помещение!" Мы поупирались недолго и больше для вида, так как уже знали следующую остановку: "Ресторан "Застолье", угол Невского и Литейного", куда и потопали спокойной походкой людей, которых удивить просто нечем. Ах, как мы ошибались! Хотя названый ресторан "Застолье" сам в анналы истории вроде бы пока не попал, но в одном из его предшественников – ресторане Лерха отметил в 1843 году окончание инженерного училища Достоевский. Мы и не догадывались, что "пятачок", застроенный домами типичной для этой части Невского проспекта архитектуры, на котором помещался требуемый нам ресторан, аж дрожит от внутреннего напряжения, как какой-нибудь супер-вулкан. Например, именно там перед Октябрьской революцией помещалась редакция эсеровской газеты "Дело народа", где печатался Сергей Есенин, а секретарем – машинисткой работала молоденькая красавица Зина Райх. Вскоре она стала венчанной женой Есенина, родила ему детей, но брак распался, а Зина стала актрисой и женой Всеволода Мейерхольда. Когда одна из постановок Мейерхольда не понравилась Сталину, и критики, разумеется, тут же развернули травлю, Зина написала письмо вождю, где в дерзкой форме утверждала, что тот не разбирается в искусстве. Это она погорячилась. Через несколько дней после ареста Мейерхольда 20 июня 1939 года Зину убили 17-ю ударами ножа, предварительно выколов ей глаза. После такого ужаса совсем не удивительно, что именно на этом "пятачке" где-то на чердаке прятался снайпер, застреливший в 1997 году вице-губернатора Санкт-Петербурга Михаила Маневича.

Ну, а мы в нашем 1978 году, ничего этого не ведая, спокойно входили в расположенный на первом этаже гардероб "Застолья".  Мы с Галей пришли одними из последних. Гардеробщик осведомился, не из финской ли мы делегации, и получив наш положительный ответ (хотя об этом "ходе" нас предупредить забыли!) принял у нас пальто, и мы уже направлялись к лестнице, ведущей в сам ресторан на 2-м этаже, но тут снова ворвался топтун: "Где директор?" Гардеробщик что-то неохотно пробурчал топтуну, и тот исчез.

Наши люди компактно занимали один из залов ресторана. В ожидании заказа на столах уже были поставлены хлеб и вода. Гриша Канович из Павловска, руководитель исторического семинара отказников, а ныне пенсионер кибуца Саса на ливанской границе, начал читать лекцию об истории и смысле праздника Ханука. Музыканты перестали играть и, сгрудившись кучкой в уголке зала, слушали. И вдруг голос Гриши был заглушен, перед нами воздвиглась фигура полковника милиции: "Граждане! Ресторан закрывается, просим покинуть помещение!" Полковник милиции – это, действительно, большой чин по ленинградским меркам (помнится, я даже подумал "Может, они и военно-воздушные силы подняли и открыли ракетные шахты?"), но "репертуар" его был очень ограничен. Вместо его жалких призывов мы продолжали слушать Гришину лекцию, на которой, кстати, до сих пор основано большинство моих ханукальных познаний. Посторонних же посетителей  выдворили моментально, даже не взяв с них платы за съеденное и выпитое.

И мы, прослушав лекцию до конца, стали расходиться. Спускались, протискиваясь по лестнице, по всей длине которой стояла плотная шеренга милиционеров. Что ждет нас  снаружи? Оказалось – ничего чрезвычайного. Все мы разъехались, в основном группами, по домам, где и провели, как умели, гастрономическую часть Хануки. Тогда всё обошлось. Наверное, поэтому мало кто вспоминает о той, вроде бы смешной, экскурсии по питерским ресторанам.

Ноябрь 2018 года

Хайфа